Удар в грудную клетку. Мощный. Болезненный.
Просыпаюсь от предчувствия неминуемой катастрофы.
Распахиваю глаза. Меня ломает. Выкручивает. Будто кто кости
кувалдой крошит.
Но ведь ничего не случилось! Мнительность из-за
беременности?
Нет, нечто другое.
Смотрю на вторую половину кровати. Мужа нет. Еще не вернулся. А
должен быть уже давно дома.
Час ночи.
Хватаю телефон и набираю Ника.
Три звонка и только после этого слышу незнакомый женский
голос:
- Кира?
- Да… а вы кто? – в легких не хватает воздуха.
Женский голос в телефоне любимого!
За долю секунды в голове рождаются самые страшные мысли.
- Ваш муж у нас в третьей городской. Он в аварию попал. А при
звонке, высветилось имя, - объясняет женщина.
- Он… что с ним? – в глазах темнеет.
- Угрозы для жизни нет. А точнее вам уже врач расскажет. Сейчас
им занимаются. А вот его спутница в гораздо худшем состоянии, ее
жизнь под угрозой, - продолжает монотонно вещать женщина.
- Спутница? - переспрашиваю на автомате.
Страх за мужа сдавливает грудную клетку.
- Он ехал в машине с женщиной. Документов при ней не было.
Телефон ее не нашли. Вы ее знаете? Может ваша родственница?
- Не знаю… - мысли в голове путаются.
Соображаю с большим трудом.
Мало ли с кем Никита мог ехать? Сотрудница по работе, подвез
кого-то. Все что угодно.
- Я сейчас буду, скажите адрес, - во рту пересохло, живот
тянет.
Женщина называет адрес и прощается.
А я еще с минуту продолжаю сидеть, глядя в одну точку.
Ступор.
Никита. Авария. Женщина.
Нет. Не может быть. О плохом даже думать не буду. У мужа никого
кроме меня нет. Только не после того, через что мы прошли.
Никита для меня не только любимый мужчина, он мой спаситель. Он
вытащил меня из ада. Если бы не он, вряд ли бы я выжила.
Он поссорился из-за меня с отцом. Пошел наперекор его воле.
Нет! Я должна быть уверена в моем супруге. Тем более грех
сомневаться в такой момент. Он нуждается в моей помощи.
С трудом поднимаюсь с постели. Последние месяцы беременности
даются мне сложно.
Надо поторопиться. Одеваюсь. Вызываю такси.
В машине меня колотит. Знаю, надо держать себя в руках. А не
получается. Слишком переживаю за Никиту.
Надо бы позвонить его брату. Но он недавно укатил в медовый
месяц. Не хочу им ночью сообщать подобную новость. Если угрозы
жизни для мужа нет, то и молодую семью тревожить пока не буду. Тем
более они тоже ждут пополнения в семье.
Влетаю в больницу как угорелая, это невзирая на мой огромный
живот.
- Что с моим мужем?! – выпаливаю у стойки регистратуры.
К счастью, персонал в больнице попадается отзывчивый. Ко мне
очень хорошо относятся, успокаивают, отводят за руку к врачу. По
дороге отдают вещи мужа: портмоне и телефон.
- Он сейчас без сознания, думаю, к утру придет в себя.
Счастливчик он у вас, в рубашке родился, - дальше врач еще что-то
рассказывает про травмы Никиты, сыплет терминами, а меня накрывает
волной облегчения.
Будет здоров. Скоро поправится. Ничего серьезного.
Врач услужливо усаживает меня на стул. Иначе бы упала. От
радости. От переполняющих меня чувств.
Сижу и плачу, задыхаюсь уже от облегчения, тревога постепенно
отступает.
Никита – мой мир. Я никогда не перестану это повторять. И
случишь что, я не представляю своего дальнейшего существования.
- Можно к нему? – спрашиваю хрипло. Голоса практически нет,
горло все еще сдавливают болезненные спазмы.
- Да. Евгения Геннадьевна вас проведет. Не волнуйтесь. Недельки
две и будет как новенький, - врач тепло мне улыбается.
- Спасибо, - смотрю с благодарностью на врача.
- Думайте о ребятенке, а ваш муж взрослый мужик. Пару шрамов его
только украсят, - голос врача успокаивает.
Почти могу нормально дышать. Но что-то все равно мешает. Будто у
меня перед глазами болтается красная нить, а я не могу ее
ухватить.
