Развод. Мне (не) нужна твоя любовь

Ева

— Да не нужна мне твоя любовь! — хлестко и вызывающе громко бросает муж. Он с шумом отодвигает в середину стола свою тарелку с едва начатым стейком. — И ужинать не буду. Перехотел.

Я невольно цепенею с салатницей в руках, теряюсь, что на это ответить.

Никогда не думала, что Артур может так взъесться из-за моего признания в любви. Я ведь довольно часто говорю ему, что люблю. Но вместо того, чтобы ответить мне тем же, как обычно, он буквально взбесился.

Ничего не понимаю.

Еще несколько минут назад все было хорошо: муж вернулся домой с работы, заявив, что голоден как волк.

Я накрывала на стол, попутно рассказывая, как идет подготовка к юбилею — через неделю будет двадцать лет нашему браку. Подумать только! Как быстро летит время…

— У тебя проблемы на работе? — интересуюсь дрогнувшим голосом.

— Нет.

— Ты переживаешь, успею ли я все подготовить к юбилею?

— Хватит!

Артур шумно дышит и глядит на меня исподлобья, при этом взгляд у него колючий, полный неприкрытой злобы.

За долгие годы нашего брака мы прошли огонь, воду и медные трубы, но он еще ни разу не смотрел на меня так.

Муж продолжает буравить меня взглядом, и я как-то сразу понимаю, что дело вовсе не в его плохом настроении.

Сердце ухает вниз, а затем подпрыгивает и начинает колотиться со скоростью света. Руки вместе со стеклянной салатницей начинают дрожать, и я за малым не роняю ее на пол.

Громко сглатываю, подхожу к столу и ставлю на него блюдо.

— Тогда что происходит? — спрашиваю, бухаясь на стул напротив мужа.

— Поговорим об этом потом. — Лед в голосе Артура заставляет поежиться.

Но я все-таки медленно качаю головой. Лучше выяснить все сразу.

— Нет, давай сейчас, — настаиваю.

— Как хочешь… Мне надоело.

— Что именно тебе надоело? — округляю глаза.

— Все!

— И… я? — выдыхаю хрипло.

— Ты вообще давно себя в зеркале видела? — с усмешкой говорит Артур вместо ответа.

Внутри все опускается. Еще совсем недавно я была для мужа самой красивой.

— Под глазами уже круги, — с жаром продолжает он, — вон, седые корни пробиваются. Нет бы собой заняться, а ты только и талдычишь, что о своем гребаном юбилее!

О моем? С каких пор наш юбилей стал только моим? В уголках глаз начинает скапливаться влага, обида обхватывает горло плотным кольцом.

Муж сам спрашивал, смогу ли я взять этот вопрос на себя, потому что ему не до этого. А теперь недоволен? Если он считает, что, кроме всего остального, подготовить праздник для ста с лишним гостей так уж легко, то…

Додумать эту мысль не успеваю, потому что Артур разражается новой тирадой:

— Тебя больше волнует поступление Полины в универ, успехи Паши и этот праздник, чтоб его! Ты в последнее время не обращаешь на меня никакого внимания.

С каких пор обсуждать успехи и сложности детей стало преступлением? Да и насчет внимания муж лукавит. Наоборот, я в лепешку расшибаюсь, чтобы все временные задачи никак не сказались на наших с ним отношениях.

— Артур, но это же неправ… — пытаюсь сказать, но муж меня перебивает:

— Никакой в тебе спонтанности, яркости. — Секунду молчит и добавляет: — Ты хоть представляешь, как на меня смотрят женщины? Молодые, эффектные.

В этот момент сердце пропускает удар, замерзает и идет трещинами.

Оказывается, это очень больно — услышать такое от любимого мужа. Особенно, когда тебе сорок, и ты уже не так свежа и хороша, как в двадцать лет, когда выходила за него замуж.

Честно сказать, уже начинаю жалеть о том, что вообще завела этот разговор.

— И вообще, душу ты мне не радуешь! — острыми раскаленными иглами впиваются в сердце слова Артура.

И так он выделяет «ты», что с моих губ сразу слетает закономерный вопрос:

— Значит, тебе ее радует кто-то еще?

Тут он мерит меня пробирающим до мурашек взглядом. И молчит, упрямо поджимая губы.