― Итак, то ты хотел мне сказать, ― я довольная и только что
вернувшаяся с Дня рождения подруги, плюхнулась на мягкий высокий
стул и с восхищением посмотрела на своего мужа.
Совсем недавно мы с ним вернулись с Бали, оба загорелые,
красивые и влюбленные. Поженились мы три года назад, когда мне было
всего двадцать. Это была искра, вспышка, безумие. А еще Влад
оказался очень чувственным, смелым и сострадающим. В свое время он
помог моему папе спасти бизнес, и я гордилась, что у меня такой
замечательный муж. Это означало, что он не бросит меня в беде и
всегда подставит свое твердое и сильное плечо.
Просто тогда я еще меня не припечатали мордой о правду. А ведь
уже двадцать три и пора было снять свои розовые очки, которые могут
разбиться стеклами внутрь.
― Может налить коктейля? Ты пила что ли?
― С ума сошел, милый? Когда это я алкоголь пила?
― Точно, ― хмыкнул он и взяв со стола графин, плеснул себе
воды.
Я внимательно наблюдала за его движениями. Всегда уверенными,
четкими, притягивающими. Наблюдала и чувствовала, как внизу живота
скручивается спираль от предвкушения. Но что‐то Влад тянул и не
желал торопиться. Чувствую, разговор пойдет о ребенке. Думаю, мы
оба уже созрели.
― Ками, нам нужно серьезно поговорить, ― муж опустил на стул
напротив и отставив стакан, протянул мне руки.
Я вложила в них свои маленькие ладони и улыбнулась. Обожала,
когда они утопали в его ручищах. Мужественных и сильных.
― Давай поговорим, ― согласилась я и тут же выдала, ― о
детях?
Сердце подскочило в сладком предвкушении. Я понимала, что
возможно тороплю события, но мне кажется сейчас идеальный возраст,
чтобы становиться родителями. Еще перед свадьбой мы договорились,
что несколько лет поживем для себя, наслаждаясь друг другом. А
потом уже подумаем о детях. Возможно, это то самое время.
― Нет, Камилла, речь пойдет не о детях.
Улыбка слетела с лица, и я прикусила губу, раздосадованная его
ответом.
― Ладно, тогда о чем?
― О нас, милая. Вернее, от того, что о на осталось.
Его слова, как ушат ледяной воды. Мне не послышалось?
― Осталось?
― Да, ― взволнованно произнес он, сжимая мои руки, ― я встретил
другую.
Я сглотнула, но подняться не могла, словно мое тело
парализовало.
― Другую, значит. А я?
― А ты молодая, красивая, найдешь себе другого. Уверен, за тобой
побегут толпы мужиков, ты только свистни и все будут у твоих
ног.
На миг прикрыв глаза, попыталась сделать глубокий вдох, но это
получилось откровенно плохо. Я резко выдернула руки из его захвата
и распахнула веки.
― Толпы, говоришь? А чего же ты не среди них тогда?
― Ками, это были сложные три года. Наш брак был
договоренностью.
Внутренности полоснуло огнем. Я непонимающе уставилась на мужа,
взглядом требуя объяснений.
― Я понимаю, тебе сейчас обидно это слышать, но такой был уговор
у меня с твоим отцом.
― Я не верю тебе. Ты же… не мог так виртуозно врать. Влад? Не
мог же? Ты же любил меня все эти годы, относился ко мне как… как…
как… ― я начала захлебываться от непролитых от обиды слез.
― Я играл, Камилла.
― Ты врешь! ― поднимаясь со стула, шлепнула ладонями по
столешнице.
Не верю ему, он врет.
― Ты любил меня, Влад! Любил. Ты же заботился обо мне,
оберегал.
― Ками…
― Чем я плоха? Разве плохо выгляжу? Недостаточно люблю? Что со
мной не так?
Я смотрела в его глазах в надежде отыскать там ответ. Но то ли
Влад хорошо замаскировался, то ли ему попросту нечего было
показать. Он откинулся спиной на стену и посмотрел на меня уже с
некой агрессией. Как так? Еще неделю назад, когда мы нежились на
солнышке на восточном побережье в его взгляде, была любовь.
― Ты пустышка, Камилла. Рядом с тобой мир тускнеет.
Поднявшись из‐за стола, он прошел к выходу из кухни, но у двери
обернулся, и вынес мне мой личный приговор:
