– Алина, я не один! – Произносит муж с недовольным видом, – Не думал, что ты сегодня приедешь. Вы не должны были встретиться.
– Не должны были встретиться? С кем? О чем ты вообще? – вглядываюсь в его лицо, хмурюсь, не понимая, почему мы стоим в коридоре.
– У меня другая женщина, - произносит муж, словно вынужден по моей вине объяснять мне простейшие вещи, – и она сейчас в моей спальне. Не надо устраивать сцен и делать вид, что ты ничего не знала, – каждое слово мужа как острая игла вонзается в сердце. Заставляет его кровоточить.
Я с трудом понимаю смысл произнесенных им фраз. Переспрашиваю, глядя в его кривящееся от раздражения лицо:
– Что я знала?
Встряхиваю мокрыми волосами. Так и стою в мокрой одежде и туфлях в своем собственном доме в коридоре.
Под подошвы натекают лужицы. Поджимаю пальцы. Стоять в мокрой обуви неудобно.
На улице жуткий ливень, пока бежала от машины к дому, промокла за минуту.
Мой муж загораживает проход, не дает мне пройти. Злобно выплевывает из себя убийственные слова:
– Ой, не придуривайся, что ты не знала! Весь город знает, одна ты в неведении как будто! – отмахивается он от меня. – Иди в гостевую спальню, сегодня поспишь там. В доме полно места! Жанна уснула в нашей кровати. Не будить же мне ее, чтобы выставить под ливень!
Хлопаю глазами, не могу поверить в происходящее. Это какой-то жестокий розыгрыш.
– Сереж, не смешно! – хмурю я брови.
Хочется в теплую ванну и горячего чаю, а потом в постель и спать. Мне сейчас точно не до шуток. – Что за юмор у тебя? Не смешно ни капли!
– Я не шучу! – Заявляет он твердо, смотрит в мое лицо.
В этот миг я понимаю, что так и есть. Муж говорит мне правду.
Это не выдумка его больной фантазии. Это теперь – наша жизнь.
Вернее – наши жизни. Отдельно – его и отдельно – моя.
Сглатываю с трудом, пытаясь унять бешенный ритм сердца. Мысли мечутся по черепной коробке, но пока внятная из них лишь одна: «Что же мне теперь делать? Как быть?»
– Ты поэтому мне оплатил отдых в загородном отеле? – доходит вдруг до меня вся некрасивая правда причин его щедрости.
Он отправил меня на три дня в СПА-отель, уверяя, что мне надо отдохнуть, а он с няней прекрасно справятся с детьми. Только я не выдержала и примчалась раньше на день, переживала, что Сереже не просто справляться с Марком и Софочкой.
А оказывается, он просто хотел от меня избавиться на три дня! И мое досрочное возвращение ломает ему все карты.
– Сережа! Какая гостевая спальня? О чем ты вообще? – Голос срывается от волнения. – А детям что скажем? Как ты себе это все представляешь?
– Легко я себе все представляю. Ты сейчас не устраиваешь сцен, а спокойно идешь в гостевую спальню, утром Жанчик уезжает, и ты приходишь в мою.
То, что муж мне в лицо какую-то подстилку зовет ласково по имени, вскрывает во мне все раны, заставляет кровоточить мою душу.
– В нашу? Ты хотел сказать, что утром мне можно будет прийти в нашу спальню?
– Если тебе это так важно, то да, в НАШУ спальню! – выделяет он интонацией слово. – И не ори – детей разбудишь!
Вся фраза звучит как издевка. В голове не укладывается, что мой заботливый муж может быть таким.
Поднимаю голову вверх, бегу взглядом по лестнице на второй этаж, где расположена наша с ним спальня.
В голове рождается шальная мысль. Подняться и посмотреть, что там за Жанчик лежит на моих простынях.
Я их сама выбирала. люблю красивое постельное белье, это мой пунктик.
Как мне теперь на них спать, если на них только что кувыркался мой муж и какая-то Жанчик?
Возвращаю взгляд на мужа. Он стоит передо мной в домашнем халате. Скорей всего, накинул его на голое тело и спустился вниз, услышав, как залаяла наша собака, обрадованная моим возвращением.
