Я стоял у себя в кабинете и давился виски... мне даже
показалось, что я оглох и мне все это почудилось. Черт, не может
этого происходить на самом деле. Не может и точка.
Не мог я ЭТО услышать от самой известной стервы-недотроги во
всем Лондоне. Самой ослепительной и желанной невесты в Лондоне.
Одной из богатейших невест, состояние которой оценивалось лишь
немногим меньше моего. А это... это очень много.
За ней уже несколько сезонов бегали не только все щеголи страны,
но уже и состоявшиеся джентельмены. Несмотря на то, что она
появлялась только на нескольких балах за год, она успевала
произвести фурор, после которого шумел весь город.
«Самая первая красавица страны снова отказала на бале у Герцога
Д**** в приглашении на танец самому сыну герцога. Ещё немного и ее
возненавидит весь Лондон».
«Эта Грэм просто кукла. Кроме ослепительной внешности у неё
ничего нет. Тра**уть разок и успокоиться. Такая стерва и ледышка
никому не нужна».
«У Грэм просто нет сердца, мозгов, чтобы понять, что ей просто
необходим мужчина, который ее защитит, когда очередной
придурок-воздыхатель захочет подловить ее где-нибудь на дороге и
.... у неё уже не будет выбора дабы сохранить свою честь».
И это самое безобидное, что я слышал в кулуарах клуба. Сплетни
разлетались по пэрству Лондона с огромной скоростью и
интенсивностью.
А сейчас...
Грэм стояла у меня в гостиной, сама не замечая как теребила край
платья своими длинными тонкими пальчиками и ..черт... с такой
доверчивостью смотрела мне в глаза, гордо приподняв подбородок,
словно речь шла о покупке нескольких породистых лошадей.
Я смотрел на ее рот. Великолепный рот с большими пухлыми губами,
которые она в волнении облизывала языком, а у меня каменел член при
виде этого маленького язычка. Я запомнил его вкус, его неумелые, но
бл*** такие ох**енные движения на моих губах. Моя фантазия пошла
дальше и я уже рисовал этот язык у себя на члене... а потом я
посмотрел в ее глаза. И именно в этот момент я решил принять ее
предложение. Ее зрачки расширились, эти бездонные зеркала стали ещё
больше, хотя, казалось, это невозможно...а я помнил как они
затуманились от желания, когда я наказывал ее своими губами... как
они требовали продолжения... Черт! Я даже не успел обдумать свои
слова:
- - Договорились, Леди Грэм. Я буду вашим любовником...Но у меня
есть несколько условий.
1747 год
Уилтшир, Англия
Я стояла на коленях рядом с кроватью своей старшей сестры и
молилась. Я готова была уверовать в кого угодно, только бы Анна
осталась жива.
Лишь пять минут назад она перестала кричать . Несмотря на то,
что внезапное отключение ее сознания давало ей отдых хотя бы на
пять минут, все прекрасно понимали, что самое тяжёлое ещё впереди.
Врач что-то говорил о том, что ребёнок неправильно расположился у
неё в животе , что ничем не может помочь и вероятности, что оба
проживут эту ночь, просто нет.
Это было очень жестоко. Глядя прямо в глаза он советовал
собраться с силами и попрощаться с сестрой. Сказал, что это будет
последний наш разговор и чтобы я тщательно подбирала слова. Другой
возможности не будет.
Я его выгнала к чертям. Не знаю откуда взялись силы. Я взяла
трость нашей нянюшки и лупила этого эскулапа весь путь до двери. Не
остановилась даже когда рассекла его бровь. Мне казалось
несправедливым то, что этот старик, здоровый и полный жизни,
говорит о смерти молодой, жизнерадостной и такой красивой хохотушки
как моя сестра.
В своё время весь Лондон только и говорил о ней. Все
говорили, что бОльшей красавицы с небесно голубыми глазами,
маленькими пухлыми губками и чистейшей кожей не сыскать во всей
Англии. Приглашениями на всевозможные балы был забит весь кабинет
отца. Наша тётушка постоянно жаловалась, что в ее возрасте
сопровождать каждый вечер столь юное создание просто невозможно и
молилась, чтобы Анна как можно раньше вышла замуж , надеясь что
тогда уж точно отпадёт надобность в бессонных ночах , проводимых на
этих бесовских вечерах. И это самое милое название , которым
одаривала любимая тётушка Джен эти балы. Боже! Какое же счастливое
время это было!
