Сильвия и
представить не могла то, что случится, когда повстречалась с Эстер
Планкетт. А если б могла, то непременно выбрала бы другой маршрут.
Но в тот ясный, солнечный день такие мысли не приходили ей в
голову. Сидя за столом приличной гостиницы небольшого городка
Франции, мимо которого пролегал их путь, вместе с миссис Эллистон,
она едва сдерживала недовольную гримасу. Она ужасно не хотела
возвращаться в Англию. Хотя справедливости ради следует признать,
что причины для этого у нее были.
Начать с
того, что она была богатой наследницей. Родители, умершие так
давно, что Сильвия не помнила, когда именно это случилось, оставили
ей все свое состояние, бывшее немаленьким. Опекуном маленькой
девочки назначили двоюродного брата матери Уильяма Вуда. Кстати,
его Сильвия тоже плохо помнила, потому что дядя умер спустя три
года. А почетное звание опекуна перешло к его кузену.
Сильвия не
любила ни дядю Стефана, ни тетю Беллинду. С их многочисленными
отпрысками у нее тоже были весьма напряженные отношения. И само
собой, ее также не любили в ответ. Тетя Беллинда так вообще
считала, что девушка получила наследство абсолютно незаслуженно.
Ну, посудите сами, много ли нужно денег маленькой, одинокой
сиротке? Зато ее бедные дети были вопиющим образом обойдены в
завещании. Тетя Беллинда указывала на это безобразие своему мужу
каждый божий день, отчего дядя старался бывать дома как можно
реже.
Поэтому,
нетрудно представить, в какой восторг пришла Сильвия, когда настало
время оставить школу в Швейцарии и вернуться домой. Она думала об
этом всю дорогу, не замечая ее утомительности и с каждым часом ее
настроение все сильнее портилось. А когда девушка поняла, что пункт
их назначения близится с ужасающей неотвратимостью, ей очень
захотелось оттолкнуть миссис Эллистон и сбежать от нее куда глаза
глядят. Ее останавливала лишь абсолютная бессмысленность данного
действия. Бежать ей было некуда. Наличных денег недостаточно для
того, чтобы вступить в новую, независимую жизнь или хотя бы снять
номер в гостинице. И самое главное, доступ к своим деньгам она
сможет получить лишь по достижении совершеннолетия, до которого
было далеко.
Так что,
чувствовала себя Сильвия прескверно. Делать было нечего, домой она
вернется в самые сжатые сроки. Следовало запастись изрядным запасом
терпения и выдержкой. Беда в том, что у Сильвии отродясь не бывало
ни того, ни другого.
Сильвия тяжело
вздохнула и покосилась на свою спутницу. Путь им предстоял близкий,
что радовало миссис Эллистон и огорчало ее подопечную. Сильвия
мечтала о том, что обратная дорога домой окажется как можно
длиннее. Она представляла себе всевозможные дорожные неприятности,
которых так не любят путешественники, поскольку те задерживают их.
Но для девушки эти неприятности казались манной небесной. Но как
назло, их путешествие до сих пор проходило гладко, слишком гладко
даже на самый привередливый взгляд. И Сильвия была уверена, что оно
будет таким и дальше. Именно потому, что ей так не хочется
возвращаться.
Окинув
взглядом убранство гостиной, девушка вздохнула и поерзав на стуле,
попыталась устроиться поудобнее. В награду она получила
укоризненный взгляд миссис Эллистон, которая наверняка считала, что
приличные девушки не ерзают на стульях, сидя за обедом. У женщины
был пунктик на всевозможных правилах, должно быть, потому, что в
школе, откуда возвращалась Сильвия, она преподавала хорошие манеры
и этикет. А может быть, одно прямо проистекало из другого.
Проигнорировав немое замечание миссис Эллистон, девушка отложила
столовый прибор и принялась за кофе. Нескоро теперь она попадет в
Европу, это наверняка, стоит только припомнить тетю Беллинду,
которая скрупулезно считает каждый пенни, потраченный на племянницу
и забывает проделывать это по отношению к собственным детям.
Сильвия мстительно усмехнулась и, подозвав официанта, выбрала самый
дорогой торт, который только был в наличии. Пусть тетя Беллинда
потом возмущается, говоря, что она совершенно не умеет тратить
деньги. Свои деньги, заметьте, а не чужие, как некоторые. Уж
что-то, а сидеть, смиренно сложив ручки на коленях она не намерена.
Этим пусть занимаются другие. И отвечать с робостью и покорностью
во взоре: "Да, тетя, нет, тетя, как вам будет угодно, тетя".
