Мы с отцом всегда жили слишком тихо,
слишком скучно, чтобы с нами могло что-либо произойти. Никаких
событий, никаких волнений, никаких происшествий, тишь да гладь,
Божья благодать. В результате этого я вообразила себе, что вся
жизнь похожа на это плавное, однообразное существование. Но это
было не так. И узнать это мне пришлось в самом недалеком будущем. А
пока мы жили, как обычно живут в деревне. У меня даже не было
подруг за исключением дочери одного из соседей, с которой мы
встречались только по торжественным случаям. Все остальное время я
была одна, если не считать моей верной служанки Эмили, простой и
ограниченной девицы, и разумеется, отца. Но с другой стороны,
свободу деревенской жизни нельзя сравнить ни с чем. Все время я
была предоставлена самой себе. Отец был слишком озабочен положением
наших дел, все больше приходящих в упадок, чтобы интересоваться,
чем я занималась. И последствия не замедлили сказаться. Я росла как
сорная трава в поле, делала все, что хотела и никогда не встречала
сопротивления. В результате этого воспитания, точнее, отсутствия
всякого воспитания мои многочисленные учителя, проходящие
бесконечной чередой через наш дом, стонали от моих выходок. Причем,
стонали в прямом смысле этого слова. Я никогда не любила учиться. А
если быть точной, не любила сидеть неподвижно и слушать очередного
преподавателя, пытающегося вдолбить в мою голову хоть крупицу
знаний. Я предпочитала читать все это самостоятельно, пропуская
особенно неинтересные моменты. Я много читала, буквально глотала
все книги, которые попадали мне в руки, так что моя голова была
набита разнообразными и противоречивыми сведениями, почерпнутыми из
книг. Что было, когда я пыталась использовать их на практике, можно
себе представить. Как-то раз я нашла в библиотеке очень старую и
полуразорванную книгу, которая едва не развалилась у меня в руках и
впервые узнала о черной магии. Собственно говоря, книга была
запрещенной и неизвестно, каким образом она попала в дом моих
благопристойных родителей. Но если учесть, с каким рвением они
занимались домашним хозяйством, то все становится понятным.
Вероятно, книга завалялась в библиотеке с незапамятных времен, о
чем говорил ее внешний вид и немедленная готовность обратиться в
прах.
Итак, я
прочла этот опус и тут же решила применить полученные знания на
практике. Причем, я с презрением проигнорировала простенькие
заклинания, они казались мне слишком легкими, и замахнулась сразу
на вызов демона. Мне это показалось особенно значительным. Я
отодвинула стулья и тяжелейший стол и освободила середину комнаты.
Нарисовала мелом кривой круг (уж как сумела) и расставила зажженные
свечи. Не знаю, как далеко бы я зашла в чернокнижии, но следующий
пункт говорил, что я должна перерезать горло черному петуху и это
меня остановило. Во-первых, у нас не было петухов, особенно черных,
а во-вторых, я всегда любила животных и просто не представляла, как
смогу это сделать. Так что, на этом все и закончилось.
Меня
наказали, это был один из редчайших случаев, когда отец счел нужным
обратить внимание на то, что я вытворяю. Книга была безжалостно
сожжена, а я не жалела о содеянном. Литература, рекомендующая
перерезать горло петухам, даже если они черные, не вызывала во мне
интереса.
Помимо
чтения всего, что придется, я любила кататься верхом, причем,
легкая трусца меня не прельщала. Нет, я обожала мчаться галопом,
чтобы ветер свистел в ушах, а волосы бешено развевались за спиной.
При этом я, конечно, частенько падала, но это был неизбежный
результат таких прогулок. Впрочем, я скоро приноровилась держаться
в седле как следует и падения стали очень редки.
