Сирия, российская военная база Хмеймим, 28 июля, вторник
Относительно прохладное утро с температурой в двадцать шесть градусов продержалось до восьми часов, затем показания термометров начали постепенно расти. Наступал еще один жаркий день.
Группа спецназа майора Жилина недавно завершила боевую операцию – прорыв блокады поселка Эль-Руван. Теперь она находилась на отдыхе, который затягивался и уже раздражал людей. Члены боевой группы не привыкли к длительному безделью.
Командир отряда полковник Северцов составил план учебно-боевой работы. Он исполнялся целиком и полностью, но возможности базы были невелики. Они не позволяли учесть специфику подготовки спецназовцев и дать им полную нагрузку. Поэтому свободного времени у них было больше, чем занятого.
Вот и сегодня группа освободилась уже к одиннадцати часам после трехкилометрового кросса и преодоления обычной общевойсковой полосы препятствий. Бойцы «Байкала» в большинстве своем скрылись от жары, которая уже подошла к отметке в тридцать градусов, в модуле, где был душ и работали кондиционеры. Только старший лейтенант Смирнов и прапорщик Соболь не пошли в свой отсек, устроились на лавке в тени развесистой чинары.
К ним подошел командир группы майор Жилин.
Смирнов и Соболь поднялись.
– А вы чего тут кукуете? – спросил Жилин. – В модуле-то прохладно. Там и вода есть. Тут же примерно градусов двадцать восемь. Это в тени!
– Да просто сидим, товарищ майор. Медики говорят, что от кондиционера простудиться можно.
Командир группы усмехнулся и заявил:
– Это они не тем людям о простуде сказали.
– Тем или нет, но нам с Соболем и здесь неплохо. Вот и ветерок подул с севера.
– Нет, парни, вы мне лапшу на уши не вешайте. Чего-то ждете. Хрен бы вы стали на жаре, даже в тени сидеть, если бы не задумали чего-нибудь.
– Чего тут можно задумать? База словно вымерла. С утра взлетели две «сушки», спустя час вернулись. И никого, даже техперсонала не видно. А ведь сегодня вроде и не выходной.
– Что-то вы задумали. А ну-ка, Боря, колись, что за дела, – заявил майор и взглянул на старшего лейтенанта.
– Да говорю же, просто сидим, курим, за жизнь базарим. Соболь вот говорит, что вроде как за Пальмиру, блуждающую РСЗО «Сакарья» и Эль-Руван, кроме орденов и медалей, офицеров представили к очередным воинским званиям. А я ему ответил, мол, хрена с два, а не новые звездочки.
Жилин улыбнулся и сказал:
– Напрасно ты так ответил.
– В смысле?
– Трех офицеров представили к очередным званиям.
– Ну, если трех, то такое еще возможно. Впрочем, меня это не касается. Смирнов требуется, когда надо разведку провести, хлопнуть каких-нибудь важных духов, заложников освободить. А когда базар идет об очередном звании, о Смирнове забывают напрочь. Нет, товарищ майор, вы не подумайте, я не в претензии, просто как-то несправедливо это, не находите?
– Несправедливо, – согласился Жилин, к немалому удивлению Смирнова. – Поэтому решено исправить этот момент.
Смирнов посмотрел на командира.
– Не хотите ли вы, товарищ майор, сказать?..
Командир группы прервал одного из лучших своих подчиненных, который был и самым проблемным:
– Именно это я и хочу сказать. Ты в числе трех представленных.
– Вот как? Вы меня удивили!
– Ничего удивительного. Заслужил.
– Да у меня выговоров десятка два.
– Хочешь сказать, что все они не по делу?
– Это как посмотреть, но не в том суть, по делу или нет. Новые звания присваивают офицерам, не имеющим взысканий.
Жилин потер лоб платком.
– Нашли тоже прохладное место. А если по теме, то Северцов снял с тебя все взыскания. Кроме него и меня, их на тебя никто не накладывает.
– Большое человеческое спасибо.
