Сирия. Провинция (мутафаза) Хомс, район древней Пальмиры, март
На командно-наблюдательном пункте отдельной штурмовой роты, закрепившейся в ходе наступления сирийской армии, находился командир подразделения капитан Адан Сабир, его заместитель старший лейтенант Юнис Маджид и российский военный советник капитан Юрий Волченков. Связист роты сварил кофе. Офицеры наслаждались ароматным напитком, обсуждали создавшееся положение. Говорили все на русском, так как и Сабир, и Маджид обучались в военно-учебных заведениях России.
– Уперлись мы в этот проклятый хребет, – проговорил ротный, – а как все шло гладко до сих пор! Да, наступали медленно, но за сутки проходили десять-пятнадцать километров. Освободили Эр-Катур, Саар и заняли эту высоту, за ночь выбив радикалов, и вот на тебе, встали.
Заместитель кивнул:
– Да. А до Пальмиры осталось всего ничего. Одно успокаивает: обе бригады приостановили наступательные действия, не мы одни.
Российский капитан, поставив на складной столик пустую чашку, сказал:
– Так этого, господа офицеры, и следовало ожидать.
Сирийцы посмотрели на него.
– В смысле? – спросил ротный.
– Будем говорить о роте, а не о всех силах, брошенных на Пальмиру. Посмотри на карту, Адан.
Сабир убрал чашку, протер полотенцем столик, разложил полевую карту:
– Ну и что? Вижу нашу высоту Астара, хребет Умгдум, куда отошли боевики, развалины деревни перед ним, Черный холм недалеко от восточного прохода, долину, изрезанную балками и оврагами.
– Сколько километров от выступа Астара до хребта? – задал вопрос Волченков.
Сирийский капитан провел курвиметром по карте, выдал:
– По прямой пять тысяч семьсот метров. Но не вижу связи с основным наступлением и отступлением игиловцев.
– Между тем она прямая и очевидная. Рота взяла позиции боевиков на высоте и возле нее за четыре часа. Ты где-нибудь еще видел, чтобы игиловцы так быстро сдавали свои позиции?
– Я считаю, что мы их вынудили отступить.
– Ротой, пусть и усиленной танковым и минометным взводами и подразделением иранцев? Ротой, у которой семь БМП-2, четыре танка, четыре полевых миномета и в общей сложности сто пятьдесят два человека, выбили отряд игиловцев «Куфир» численностью в двести боевиков? Отряд, по данным сирийской разведки, подтвержденным нашими специалистами, имеющий на отделение по пикапу, девять танков «Т-62» и минометную батарею, вооруженную американскими «М-120»? Причем отряд, занимавший оборону. Ведь тебя же учили в России, что для успешного проведения наступления необходимо как минимум трехкратное преимущество в живой силе и технике. Мы преимуществ, кроме БМП, не имели, а по личному составу, минометам и танкам заметно уступали обороняющимся.
– Что ты хочешь этим сказать, Юра?
– То, Адан, что боевики не имели целью любой ценой удерживать высоту Астара и прилегающий к ней рубеж. Они сдали его, отойдя организованно и быстро на заранее подготовленные позиции на участке между Умгдумом и развалинами деревень, поближе к поселку Тара, где, как известно, находится штаб командующего боевиками юго-западного направления Фераза аль-Ахдара. И теперь террористы могут сдерживать нас с позиций на хребте, что, впрочем, успешно и делают.
Сириец прикурил сигарету:
– Возможно, боевики и провели организованный отход, но сейчас для ИГИЛ любая оставленная деревня, любая высота – большая потеря.
– В глазах спонсоров?
– Вообще. Как только в Сирию пришли военно-космические силы России, мощь террористов значительно снизилась. Они лишились баз снабжения, складов с боеприпасами, командных пунктов. Крупные базы понесли серьезные потери, резко упали доходы от контрабанды нефти. Все больше небольших отрядов, которые раньше воевали против нас, выходят из войны, а некоторые поворачивают оружие против самого ИГИЛ.
