— Давай, Лидочка, от твоего реферата
зависит, получишь ты зачёт или нет, — звучит напутствие
преподавателя в голове, отбивая охоту дальше кропеть над вордовским
документом.
Мало того, что этот доисторический
компик-динозавр опять завис в самый неподходящий момент, так ещё и
противный скрипучий голос напомнил о сессии… Вот сколько раз я
поправляла преподавателя? Говорю же: Лин-да! Ну нравятся моей маме
сериалы, захотелось ей назвать дочь необычно, неужели так сложно
привыкнуть?! Нет же! Этот жук специально издевается надо мной
каждый раз. Доктор педагогических наук, чтоб его! Атавизмы и
рудименты он не путает, а одну-единственную букву постоянно
выкидывает!
Всё бы ничего, но как вспомню
скуксившееся выражение лица и искусанные влажные губы, выдающие
шепелявившие звуки, то и на защиту идти не хочется. Вот чем только
не угодила, что всё ко мне липнет: напасть за напастью…
Компьютер отвисает, и я, обречённо
выдохнув, начинаю набирать текст из печатной книги. Пришлось
накануне набрать макулатуры в студенческой библиотеке, так как
электронная информация лектора не устраивает. В дверь внезапно
кто-то истошно трезвонит, отчего голова сразу же отдаётся болью, и
связывающая мысль улетучивается. Возможно, снова какие-то спамеры
со своими провайдерами и прочими техническими услугами… Я даже не
реагирую, но звонок после паузы в пару-тройку секунд раздаётся
вновь.
— Богдан, дверь открой! — кричу я
брату, который в соседней комнате смотрит телевизор.
— Сама открой, у тебя ноги моложе! —
огрызается тот.
— У меня сессия, Баран! — коверкаю
его имя, прилипшее к нему ещё с детства, и добавляю: — А также
угроза потери стипендии, благодаря которой ты получил крутой
подарок на «др» в том месяце!
Пока мы переводим друг на друга
стрелки, наступает тишина. Мотаю головой и успокаиваюсь, думая, что
звонить перестали, но неуёмный визитёр зажимает кнопку, и я рычу
себе под нос. Кого там принесла нелёгкая? Одна напористость и ни
толики совести!
Оттолкнувшись ладонями от стола,
прокручиваюсь на стареньком компьютерном кресле и поднимаюсь на
ноги. Сидение давным-давно потеряло товарный вид: ткань
расползлась, а поролоновая губка отваливалась кусочками, поэтому
постоянно приходится отряхиваться, что я, собственно, в очередной
раз проворачиваю. Как бы не пришлось заниматься рефератом всю ночь,
вдобавок презентацию к нему делать… И защита в восемь… Топаю к
входной двери, не глядя в глазок открываю и бормочу, готовая
увидеть паренька с листовками, что в каких-либо услугах мы не
нуждаемся, только вот слова не идут с языка. Девушка удивлённо
раскрывает голубые глаза, подведённые зелёной подводкой, при этом
поджимает ярко-розовые, чуть поблескивающие губы. Взгляд
непроизвольно падает на ребёнка в её руках, и понимание щёлкает в
сознании.
— Э-эм, вы, наверное, к тёть Зое с
шестого? — говорю я любезно и улыбаюсь. — Это у неё детский сад на
дому.
Девушка миленькая: светло-русые
волосы сильно кудрявятся, как у афроамериканок, но легкий
беспорядок придаёт ей очарование. А модельная фигурка и большие
голубые глазища с длинными распахнутыми ресницами наверняка далеко
не одного мужчину обвели вокруг пальца. Это тушь, наращенные такие
или генетика?..
— Богдан дома? — спрашивает
незнакомка, вырывая меня из раздумий, и глядит в упор. Теперь эти
глаза перестают казаться такими уж добрыми: сверкают
подозрением.
— Богдан? А-а-а! — всё ещё ничего
толком не понимая, протягиваю я. — Богда-а-ан! — зову тут же брата.
— К тебе девушка пришла!
— Как пришла, так и уйдёт! —
отвечает он раздражённо, видимо, сменив просмотр телевизора на игры
в телефоне.
Я гляжу на незнакомку, однако она не
планирует уходить, переминаясь с ноги на ногу, а ребёнок на её
руках начинает кряхтеть. У меня сжимается сердце: не могу же я
закрыть дверь прямо перед её носом. Мало ли что произошло, а малыш,
кажется, совсем маленький.
