Руслан шел по родному городу после 10 лет отсутствия. Когда-то подвернулась работа в соседней области, да так и засосало. Теперь, когда он уже крепко встал на ноги в новом месте, наконец появились деньги и силы смотаться к родителям, что было очень кстати, ведь здоровье у них уже было не то.
Руслан прошел мимо родной школы, и в груди что-то защемило. Не то чтобы это было райское времечко, но все же 11 лет из жизни не выкинешь. Он постоял и покурил, наблюдая за кучкующимися у крыльца школьниками. Да, всякое бывало, но Руслан скучал по той беззаботности. В голове сразу встала картинка зимнего вечера, короткий путь до дома (он жил буквально в соседнем квартале), теплый свет из окон его родной пятиэтажки, знакомый подъезд, запахи готовящейся еды, пробивающиеся из-за дверей, пока он поднимался на пятый этаж. В горле встал ком, и Руслан тряхнул головой. Пора домой. Мать, наверное, места себе не находит с самого утра.
Во дворе многое изменилось. Исчез пустырь, на его месте была заасфальтированная парковка с островком детской площадки. Впрочем, пустырь раньше выполнял ту же функцию. У подъезда сидела бабулька, которую Руслан видел первый раз.
– Руслан, ты ли это! – вдруг закудахтала бабуля. – Ну ты возмужал, не узнать!
– Здравствуйте, – растерянно поздоровался Руслан. – Вы меня знаете?
– А ты что ж, забыл тетку Марину? Теперь уже бабка Марина, хе-хе, – хмыкнула она. – С шестьдесят третьей квартиры, ну, я ж тебя ещё вот таким помню, – Марина показала раскрытой ладонью, каким она помнила Руслана. – Ну да чего тебе с бабкой лясы точить, беги домой уже, вон мать из окна машет.
Руслан машинально поднял голову на окна пятого этажа, но не увидел там никого, а вот на четвертом действительно в окне стояла его мать и махала ему рукой.
– А мы что, переехали? – спросил он.
– Ты чего, никуда вы не переезжали, совсем замотался там в своем Междуреченске.
– Но мы же на пятом жили… – начал было Руслан.
– Всегда вы на четвертом жили, Русик, ты чего. На пятом Михальчуки, ты не помнишь, как они вас затопили однажды?
Руслан поморщился. Он точно помнил, что они всегда жили на пятом этаже, последнем, на их площадке ещё была лестница на крышу, куда они с друзьями каждое лето лазили загорать.
– Вы что-то путаете, баб Марина.
– Я ничего не путаю, милок, у меня память до сих пор отличная! – запротестовала бабка, а затем порылась в сумке и достала пирожок. – Ты голодный, наверное, с дороги, вот съешь, сразу в голове прояснится.
Руслан машинально взял пирожок и откусил. Пирожок был с картошкой. Точно как мама делала. Он пожевал и снова спросил, уже не так уверенно:
– Точно на четвертом? Семьдесят третья квартира?
– Точно. Семидесятая только.
Перед глазами Руслана всплыла их дверь, обитая дерматином, со старым номерком, однако разобрать номер он на нем не мог.
– Беги давай, мать извелась, наверное, уже.
– Спасибо вам, баб Марин, вкусно очень. – Руслан доел пирожок, поправил сумку на плече и двинулся к подъезду.
– Матери привет передавай, скажи, что я ей салатницу завтра верну, – прокричала в спину Руслану бабуля, а затем вмиг посерьезнела. – Пятый этаж, ты скажи тоже. Наркоман.
