Задолго до того, как мир обрел имя Веритас, до того, как небо сковали идеальным сапфиром Небосвода-Предела, вселенная была иной. Она была симфонией стихий, бесконечным танцем созидания и распада. Звезды рождались и умирали в огненных катаклизмах, галактики сталкивались, порождая новые формы материи, а в сердцевине этой космической кузницы существовала сила, которую древние назвали Эребос.
Эребос не был богом в понимании смертных. Он был фундаментальным принципом, квинтэссенцией Хаоса – не разрушения, как его часто понимают узкие умы, а бесконечного, бушующего Потенциала. Он был самой возможностью изменения, мутации, того скачка, что превращает песок в звезду, а звезду – в прах, дающий жизнь новым мирам. Он был голодом вакуума, творящим атомы, и тишиной, рождающей симфонию.
Но всякому могуществу находится предел, или, по крайней мере, ему кажется таковым для тех, кто боится его мощи.
Цивилизация, что предшествовала народу Стражей, была великой. Они парили между мирами, не строя кораблей, а переплетая нити пространства. Их города были не из камня и стали, а из застывшего света и снов, их наука давно стерла грань между магией и технологией. Они изучали Эребос с благоговейным трепетом, как изучают океан или ядро звезды. И, как часто бывает с великими умами, их охватила не жажда познания, а жажда контроля.
Они увидели в неукротимой силе Эребоса угрозу своему идеальному, выверенному до кванта существованию. Хаос был непредсказуемым элементом, пятном на безупречном полотне их реальности. И они решили не понимать его, а обезвредить.
Так начался величайший и самый чудовищный проект во всей истории мироздания – проект «Кольцо Порядка».
Их лидером, архитектором этого грандиозного заточения, была женщина по имени Веридия. Ее имя позже станет легендой, символом власти и защиты, но в те дни это было имя главного инженера тюрьмы. Именно она предложила не уничтожить Эребос – что было признано невозможным, – а заключить его в искусственную реальность, в идеальную, самоподдерживающуюся сферу, где его энергия будет стабилизирована и поставлена на службу вечному застою. Мир-тюрьма. Мир-сад, лишенный сорняков и бурь.
Сердцем тюрьмы стало Сердце Скверны – не место, а принцип, точка схождения всех сдерживающих полей. А ключом к системе должна была стать генетическая линия самой Веридии. Ее плоть и кровь, усиленные уникальной симбиотической связью с созданной реальностью, стали тем замком, что мог либо удерживать узника, либо, теоретически, освободить его. Она стала первым Верховным Надзирателем, первой Стражей.
Процесс заточения был актом невероятного насилия над природой. Эребос, лишенный своей бесконечной среды обитания, был сжат, спрессован, его бескрайнее сознание ограничено и погружено в искусственный сон. Крик его ярости и боли, когда на него опустились оковы, эхом пронесся по уцелевшим уголкам вселенной, но не было никого, кто мог бы его услышать.
Новый мир, Веритас, был создан вокруг темницы. Кольцо Порядка с его сияющими городами и предсказуемыми циклами стало домом для потомков тюремщиков. Им рассказали красивую ложь. Ложь о том, что они – избранный народ, живущий под защитой богов в идеальном мире, окруженном негостеприимными, но неопасными Пустошами. Истинная история была стерта, записана в немногих уцелевших фолиантах на языке, который со временем забыли, и спрятана в самых глубоких архивах под присмотром верных архивариусов.
Но тюрьма, сколь бы совершенной она ни была, – живой организм. Она стареет. Ее швы ослабевают. Энергия Эребоса, даже запечатанная, медленно сочится сквозь барьеры, как радиация сквозь свинец. Она порождает аномалии на Пограничье – те самые «шепоты», «видения» и «трещины». Потомки тюремщиков, ставшие Стражами, веками игнорировали эти симптомы, списывая их на суеверия и фольклор окраин. Они слишком привыкли к своему идеальному миру, чтобы заметить, что его стены покрываются паутиной трещин.
