Эта книга рассказывает о двух явлениях культуры: кинематографе и русском рок. А точнее, об их пересечении: она повествует о фильмах, в которые в том или ином виде удавалось проникнуть этому музыкальному направлению, и представляет собой попытку обобщить всю открытую информацию по данной теме. Ее текст складывался на основе интервью, воспоминаний, биографических книг и других материалов, в которых упоминались представленные здесь ленты, а также события, связанные с работой над ними.
К сожалению, собрать информацию в сколь-нибудь значимых объемах мне удалось далеко не обо всех фильмах. Поэтому, наряду с большими частями, рассказывающими, к примеру, о таких титанах как “Игла” или “Асса”, есть совсем маленькие фрагменты, которые сводятся к паре-тройк абзацев, содержащих лишь небольшое описание фильма и упоминание присутствующих в них музыкантов или их произведений. И рядом с громкими именами, такими как Виктор Цой, Борис Гребеншиков*1 или Андрей Макаревич**2, будут присутствовать имена менее известные или сейчас забытые вовсе. Героями книги стали не только музыканты, но и люди, внесшие значительный вклад в популяризацию русского рока, как, например, Артемий Троицкий***3.
Немаловажный вопрос, на который мне приходилось искать ответ в процессе работы над книгой, заключался в том, что следует считать русским роком и кого относить к этому направлению? Изначально эта книга задумывалась как попытка свести воедино фильмографию так называемых “легенд русского рока”. Однако, в процессе работы я в достаточной мере расширил круг лиц и музыкальных коллективов. Как оказалось, тут действительно не так-то легко провести демаркационную линию: достаточно сложно найти границу в этой извечной советской дихотомии “рок vs. эстрада”. Поэтому на страницах книги можно встретить группы и исполнителей, которых не все готовы отнести к русскому року в его традиционном и консервативном понимании.
Вместе с тем эта проблема имеет простое решение: каждый по своему усмотрению можете просто проигнорировать присутствие в книге тех, кто не отвечает его внутренним критериям рок-музыканта. Читатель волен сам определять, где пролегает водораздел между “роком” и “нероком” и почерпнуть из книги лишь интересующую его информацию.
Если же окажется, что в книге кто-то оставлен без внимание, то это произошло скорее потому, что те или иные фильмы просто не попали в мое поле зрения. Я скорее старался охватить материал с избытком, чем что-то упустить.
Вообще, в книге я чаще пользуюсь словосочетанием “советский рок”. И тут я должен сделать оговорку: когда я говорю про “советский рок”, я, разумеется, имею в виду советский не по сути (такого и быть-то не могло!), а по принадлежности временным рамкам.
Не будет новостью, что рок-музыка была явлением чуждым советской идеологии. И вся эта книга явственно демонстрирует, как нелегко приходилось адептам этой субкультуры в пору строительства коммунизма. Их гнали, их зажимали. И те редкие проникновения на экран, отраженные в начале книге, были лишь маленькими победами, потихоньку расшатывающими этот заскорузлый строй. И эти маленькие победы, как это видно во второй половине книги, уже в эпоху Перестройки дали возможность этой свободолюбивой музыке хлынуть на экраны обильным потоком.
Моей задачей при работе над текстом было вовсе не воззвание к ностальгическим чувствам по советским временам. Это, скорее, история борьбы с недружественной средой. Сейчас кому-то может показаться, что события тех лет – своего рода сказка со счастливым концом, в которой общество преодолело ту ужасную эпоху и получило свободу. Возможно, отсюда и рождается желание прочувствовать атмосферу того времени, которое сегодня нам может казаться наполненным предчувствием победы над системой.
