Я шла по заснеженной улице и умирала от несправедливости этого
мира. Резкая мелодия моего звонка заставила меня нервно вздрогнуть,
после чего, эпично подскользнувшись на льду, я пролетела два метра,
безуспешно махая конечностями. Чертя про себя и пытаясь найти без
конца трезвонящий телефон, я вывернула на свет божий все
внутренности сумки. На дисплее светилось "Причина испорченного
настроения". Что-то внутри до боли сжалось, а из моих легких
выкачали весь кислород. Неее, это какое-то преступление! Столько
плохого за день — я просто не выдержу.
— Через пять минут буду, жди! — рявкнула я в трубку и, не
дождавшись ответа, нажала отбой... На лице замерла безрадостная
ухмылка, как будто в самое сердце так упорно вонзается шпага и
кромсает этот хрупкий и ранимый орган.
В последнее время меня преследуют сплошные неудачи, что хочется
посмотреть на небо и закричать: «Если там кто-нибудь есть и меня
слышит, то, пожалуйста, хватит, это уже не весело!» После смерти
родителей я перебиваюсь с одной подработки на другую, и с последней
меня сегодня уволили. Не жизнь, а сплошная черная полоса, которая
по-настоящему жестоко и безжалостно надо мной смеется, а у меня нет
времени ей ответить. Закончив с одной работой, не остается времени
даже на еду, а когда я покупала что-нибудь для себя, кроме пачки
быстрорастворимой лапши, даже не помню. Также у меня есть старшая
недосестра, которая без угрызений совести забила на меня в поисках
богатого муженька, а потенциальные "муженьки" в три раза старше нее
самой. За последний год она звонила мне ровно два раза, и чую я,
эта встреча не несет за собой особо радостный характер, а учитывая
мое везение, то меня ждет неприятный сюрприз... Теперь уже
бессмысленно говорить об этом: когда наши родители были живы, мы
жили совсем иначе. Неспешно слеза покатилась по щеке, но я тут же
ее убрала. Если единственный твой родственник такая сестра, то
легче сказать, что у тебя никого нет, и принять этот факт, который
все же причиняет ужасную боль в душе
— Я скучаю, мама...
"Проклятые люди, проклятая работа, проклятая жизнь!" - обвиняя
мир во всех своих бедах, я зашла в ресторан, где меня ждала Сара.
Увидев белокурую голову сестры, я сделала шаг в её сторону, как
меня схватили за руку и круто развернули.
- Мам, Пап, а вот и моя девушка! Милая, ты что так долго?
Я растерялась, не понимая, что происходит, а на меня улыбаясь
смотрел парень, в чьих глазах играл яркий костёр игривого
пламени.
Только я хотела сказать: «Простите, вы ошиблись! Это какое-то
недоразумение», как меня притянули за талию. Около уха зазвенел
приятный, бархатистый голос и сладко зашептал, а я в панике от
близости зажмурила глаза.
— Подыграй мне, прошу! — его взгляд, наполненный необъяснимой
яркостью, взметнул во мне бурю и вместе с ним ступор. Пока мои
извилины во всю работали и, судя по всему, серого вещества точно не
хватало, мне галантно пододвинули стул и "мягко" усадили. Пара
удивленных глаз таращились на меня, и я отвечала не менее
шокированно. Хлопая глазами, я смотрела на каждого поочередно, пока
незнакомый мужчина не заговорил, слегка потирая руки:
— И как же "Вас" зовут?
— Эм, мое имя Велория Хейл. — Еле-еле сглотнув, наконец выдавила
я из себя слово. Мой голос был дрожащим и шатким, а сердце отбивало
барабанный ритм.
— Я Мэтью Локвуд, а это моя жена Виктория. — Мужчина выглядел
менее враждебно, чем его спутница. Поникший и серьезный взгляд с
ниспадающими тяжелыми веками говорил о том, что этот человек
пережил многое в жизни. В контрасте с ним женщина сидела с явным
недовольством и даже не хотела смотреть в мою сторону, лишь искоса
подглядывала. Она была красивой и статной для своих лет. Только
проблескивающая седина на русых волосах давала знать о возрасте. В
отличие от их сына, молодого мужчины примерно лет 27-28 в легкой
рубашке и джинсах, его родители, как я успела понять, имели деловой
вид, чья брендовая одежда кричала о достатке, а сын, напротив, не
производил впечатление отпрыска жутко богатой семьи, но отличался
сногсшибательной внешностью. Только из-за легкого шока я как
следует его не рассмотрела, ибо мое внимание привлекла сестра,
которая направлялась к нам вальяжной походкой.
