Катарина неслась по саду, словно лёгкий порыв ветра, распахивая
своим смехом мир вокруг. Её тонкая фигура мелькала среди роз, а
ноги, босые и почти невесомые, оставляли лёгкие следы на мягкой
земле.
— Сеньорина Катарина! — донёсся позади встревоженный голос
служанки. — Пожалуйста, наденьте обувь! Вы можете пораниться!
Но юная госпожа не слышала. Или не хотела слышать. Её волосы,
цвета тёмной ночи, развевались на ветру, а сердце било так сильно,
словно гонясь за её мечтами.
— Но это ведь так здорово!— крикнула она в ответ смеясь.
Резкий поворот за цветущую арку, и тут она внезапно столкнулась
с чем-то твердым и тёплым. Вернее, с кем-то.
Катарина вздохнула от неожиданности, почувствовав сильные руки,
которые успели подхватить её прежде, чем она рухнула бы на
землю.
— Стоит ли так торопиться, чтобы случайно оказаться в моих
объятиях? — раздался низкий и тёплый голос, пропитанный лёгкой
насмешкой.
Катарина вскинула взгляд и тут же нахмурилась. Перед ней стоял
Андреа. Его глаза, сверкавшие с дерзкой уверенностью, словно
изучали её, высматривая трещину в её самоконтроле.
— Ты снова здесь, — бросила она холодно, отталкивая его и делая
шаг назад. — И, конечно, снова говоришь глупости.
Андреа слегка наклонил голову, улыбаясь так, словно её
недовольство было для него забавой.
— Иногда я думаю, что ты издеваешься надо мной специально, чтобы
я не забывал, каково это — быть отвергнутым, — сказал он, его голос
потеплел, но в глазах осталась та же дерзкая искра.
Катарина прищурилась.
— И был бы прав, — ответила она с вызовом, а затем, не дожидаясь
ответа, развернулась и поспешила обратно внутрь.
Палаццо рода Де Бентивольо, величественно возвышался на землях
Флоренции. Его стены, украшенные замысловатыми фресками,
отбрасывали тени на ухоженные садовые дорожки. Словно подчеркивая
наследие её семьи, чьё имя звучало повсюду, как одного из самых
богатейших во всей Италии.
Катарина влетела в главный зал, где всё говорило о богатстве и
власти: своды из белого мрамора, золото инкрустаций и дорогие
гобелены. Увидев высокого мужчину с тёплой улыбкой, она бросилась к
нему.
— Папино, ты вернулся!
— Моя дорогая! — отец крепко обнял её, его голос наполнился
радостью. — Я принёс тебе столько подарков, что тебе придётся
отдыхать несколько дней, чтобы их разбирать!
— Добрый день, синьор Эмилио, — произнёс Андреа, войдя следом за
ней.
— Добрый день, Андреа, — отец Катарины обернулся к нему, его
взгляд был дружелюбным. — Ты, как всегда, вовремя. Как дела у
твоего отца?
Андреа вежливо ответил, но взгляд его всё же задержался на
Катарине. Она, словно не замечая его, рассматривала отцовское лицо,
и в её глазах светилась неподдельная радость.
В комнату вошла мать Катарины, Лукреция, её наряд изысканно
подчёркивал её элегантность.
— Эмилио, ты совсем избаловал нашу дочь, — сказала она с лёгкой
улыбкой.
— И, надеюсь, я буду следовать его примеру, — вставил Андреа,
сделав шаг вперёд.
Катарина фыркнула.
— Вы не способны думать ни о ком, кроме себя, Андреа,— бросила
она колко.
— Катарина! — укоризненно заметила мать.
— Всё в порядке, — Андреа улыбнулся. — Она рано или поздно
поймёт мою искренность.
В этот момент в зал вошёл слуга.
— Синьор Де Бентивольо, художник Стефанио прислал весть. Его
работа почти завершена.
— Ну, наконец-то, — улыбнулась Лукреция. — Как бы выразиться
помягче… и ста лет не прошло.
— Можно мне посмотреть? — оживилась Катерина. — А вдруг он
сделал что-то не так? Ещё можно всё исправить.
Эмилио рассмеялся.
— Моя дорогая, не беспокойся, никакие краски не смогут умалить
твою красоту.
— С этим трудно не согласиться, — вставил Андреа.
— Тебе повезло с таким женихом, Катарина. Цени это! Как мама
тебе говорю.— заметила Лукреция, глядя на Андреа.
