A.L. Knorr
BORN OF EARTH
Copyright © A.L. Knorr, 2017
© К. Г. Баталова, перевод, 2024
© А. А. Андрейчук, иллюстрация на обложке, 2024
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024 Издательство Иностранка®
* * *
Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и, не находя, говорит: «Возвращусь в дом мой, откуда вышел», – и, придя, находит его выметенным и убранным; тогда идет и берет с собой семь других духов, злее себя, и, войдя, живут там, и бывает для человека того последнее хуже первого.
Лк. 11: 24–26[1]
Прежде у меня никогда не было «девичьего дневника». Теперь же я сижу с открытым ноутбуком, и пальцы просто порхают над клавиатурой. Воображаю, что ты – тот, кто это прочтет, – мой будущий ребенок или даже внук и нас связывает незримая нить. И потому мой рассказ, вероятно, однажды тебе поможет.
Вот и заканчивается самое умопомрачительное, самое удивительное и взрывное лето – лето, изменившее мою жизнь. Не знаю, сумела бы я разобраться во всех событиях и переменах, произошедших со мной за последние два месяца, не будь у меня заметок, оставленных предком. Так что теперь пришла и моя очередь завести дневник.
Через несколько дней я увижусь со своими лучшими друзьями, ставшими мне семьей. Еще не решила, как рассказать им о том, что со мной произошло, кем я стала, кто я вообще такая. До сих пор пытаюсь объяснить это самой себе. Не хочется их пугать, особенно тем, что я узнала о Солтфорде, нашем родном городке. Подумаю об этом, когда придет время. А сейчас я возвращаюсь обратно в тот вечер, когда мы виделись в последний раз, обратно, к моменту блаженного неведения.
Я закрыла входную дверь и, прислонившись к ней, вздохнула.
Снова одна. Гигантское фойе эхом отзывалось на звук моих шагов, когда в своих шлепках от Джимми Чу[2] я проходила вдоль мраморных пролетов нашей кухни (размером с ресторан и при этом почти не использующейся) и дальше, через «четырехпортальные» раздвижные двери в патио[3], замечательно ухоженный нанятыми умельцами внутренний двор.
Я слила остатки чая со льдом с четырех стаканов и вложила их один в другой. Сложила одеяла, еще теплые от гревшихся в них Тарги, Сэксони и Акико – моих лучших подруг. Все они разъехались на лето, и слова прощания уже сказаны.
Именно эти девчонки знают: всё, что нужно, чтобы заставить меня разреветься, – поставить замедленную съемку скачущей лошади… Потоки слез хлынут тотчас (я не шучу)! Как никто другой, они умеют рассмешить меня до колик. И, конечно, только они в курсе, что в четвертом классе я оставляла любовные записочки в ботинках Грегори Хэндлера.
От чувства пустоты у меня подогнулись колени. Ощутив знакомый металлический привкус одиночества во рту, я рухнула на один из шезлонгов.
Темное небо, такое прекрасное в своем мерцающем звездами великолепии, когда друзья были со мной, теперь, казалось, затягивало меня в свою холодную зияющую пасть. Я уставилась на догорающие угли. Насекомые смолкли. Костер почти погас. Тишина обволокла меня, и я подумала, не оглохла ли в самом деле. Но легкий треск потухающего пламени напомнил – нет, я потеряла вовсе не слух. Я осталась без друзей на целое лето.
Скрежет гаражных ворот сигнализировал, что Лиз дома. Ее ожидали хорошие новости. Выпавший в последний момент шанс для Тарги поехать в Польшу вместе с матерью означал, что и я умотаюсь отсюда. Решение принято. Ирландия, встречай.
Вообще-то, я не планировала уезжать. С последнего моего визита к тете Фейт прошло двенадцать лет, и для меня она, можно сказать, чужой человек. Впрочем, как и Лиз. Так какая разница – остаться в Солтфорде в компании ноутбука или сесть на самолет и провести лето на Изумрудном острове
