Зловещая подготовка
Багровое солнце, словно раскалённый уголь, просачивалось сквозь плотный полог древнего леса, отбрасывая на землю длинные, искажённые тени. Деревья, скрученные временем и ветрами, казались живыми, покрытыми морщинами старцами, наблюдающими за происходящим внизу. В глубине чащи, на небольшой, заброшенной поляне, расположившейся в низине, начала собираться группа людей. Их фигуры, скрытые в тенях глубоких капюшонов, двигались бесшумно, как духи. Тяжёлая, пропитанная предчувствием тишина висела в воздухе, лишь редкое потрескивание веток под ногами нарушало её. В центре поляны, на массивном, плоском камне, поросшем мхом, высился грубо сколоченный из обломков дерева алтарь. Он был покрыт тёмными пятнами засохшей крови, местами уже почерневшей от времени, словно свидетельство многих прошлых ритуалов. Воздух был пропитан резким запахом тлеющих трав, горького дыма и чем-то еще, едва уловимым, но крайне тревожным.
Жрецы, одетые в длинные, балахоны из чёрной ткани, украшенные костяными амулетами и странными символами, двигались с медленной, торжественной грацией, готовые начать обряд. Их лица, скрытые под капюшонами, казались мертвенно-бледными. Они походили на оживших призраков, вышедших из тьмы. На алтарь клали ритуальные предметы: острые каменные ножи, с зубчатыми лезвиями, грубые глиняные чаши, наполненные вязкой тёмной жидкостью, и связки перекрученных сушёных трав, источающих горький аромат. Каждый их жест, каждый шаг были наполнены мрачной символикой, предвещая грядущее действо. У края поляны, скованные цепями, стояли несколько человек, которых привели сюда в качестве жертв. Их глаза, полные ужаса и отчаяния, бегали по сторонам, ища хоть какую-то надежду на спасение, но не находя ее нигде. Они молчали, их голоса были отняты страхом.
– Скоро начнётся, – прошептал один из жрецов, молодой человек с острыми чертами лица и взглядом, в котором читалось фанатичное усердие. Его голос был едва слышен в окружающей тишине.
– Да, уже всё готово, – ответил другой жрец, более старый и полный, его голос был хриплым и низким, пропитанным опытом многих подобных церемоний. – Смотри, как они трясутся от страха. Это их кровь сделает нас сильнее.
Он зловеще усмехнулся, обнажив редкие, желтоватые зубы. Его глаза сверкнули в полумраке, выдавая глубокую жестокость.
– А эта девчонка, – молодой жрец указал на одну из жертв, молодую девушку с длинными каштановыми волосами. – Она особенно хороша. Её кровь, говорят, чиста.
– Не отвлекайся, – резко оборвал его старый жрец. – Не время для похоти. Тёмные силы не терпят разврата. Нам нужна их кровь, а не их тела.
Молодой жрец смутился и опустил голову.
Среди жертв находился мужчина по имени Кайл, бывший воин, с широкими плечами и крепкими руками, даже сейчас, скованными цепями, он сохранял осанку и гордость. Его лицо, изрезанное шрамами, свидетельствовало о многих пережитых битвах. Его глаза были полны ярости и горечи.
– Вы чудовища! – крикнул он, его голос сорвался от напряжения. – За что вы делаете это? Зачем вам наша кровь?
Старый жрец, услышав его слова, медленно повернул голову, и посмотрел на него с выражением брезгливого презрения.
– Ты не поймёшь, смертный, – произнёс он, его голос звучал как скрежет камней. – Вы всего лишь жертвы, сосуды, через которые мы получаем силу. Ваше предназначение – умереть.
Кайл скрипнул зубами, пытаясь вырваться из цепей, но безуспешно. Он знал, что у него нет шансов, но всё равно не мог смириться со своей участью.
– Вы прокляты! – прохрипел он, его голос наполнился отчаянием. – И ваше проклятие падёт на вас!
Жрец лишь усмехнулся в ответ.
– Слова не могут причинить нам вреда, – сказал он, махнув рукой. – Скоро ты замолчишь навсегда.
