Гостиная выглядела непривычно пусто – всё уже приготовили к завтрашнему отъезду. Берт сам упаковывал все книги, раскладывая их по тематическим связкам, и теперь было дико сесть в кресло и не обнаружить под рукой ни одного томика. Вздохнув, он привстал и чуть сдвинул кресло: вечернее солнце непривычно било в глаза – тяжёлые бархатные портьеры травяного цвета тоже сняли.
Всё было непривычно и голо. Пустая полка у камина – там раньше лежали их трубки, все разобрали свои, а он прихватил и оставшиеся, просто на память о людях, которые в последние два года находили в этом доме приют. Со стен убрали картины – они изображали собой ниийские пейзажи и напоминали о доме.
Будет ли следующий посол Ниии жить в этом же особняке? Берт не знал; его миссия теперь завершилась, и он, по правде говоря, не очень-то заботился о том, как теперь будут строить отношения с Райанци. Точно более агрессивно – иначе не отзывали бы его и не присылали бы А-Верти.
Берт всегда считал, что для дипломата А-Верти слишком жёсток и холоден – но к новому королю Райанци требовался другой подход, и молодой солнечно-дружелюбный Берт со своей командой тут становился неуместен.
По совести сказать, Берт был несказанно рад, что его отзывают. Найти подход к новому королю ему было бы непросто, и те методы, которыми привык действовать он, тут бы не сработали. А вырабатывать новые и подстраиваться под обстоятельства… да, Берт это умел, и наверняка бы научился, – но зачем, если в Ниии есть более подходящие кандидаты на роль главы ниийского посольства в Райанци?
«Что ж! Вот и закончился этот этап!» – прижмурился Берт, закладывая руки за голову и откидываясь на спинку удобного мягкого кресла – делали по его заказу.
Он был вполне доволен результатами своей двухлетней работы. С прошлым королём и его правительством ему удалось установить добрые отношения, и эти годы в Райанци и в сравнение не шли с его предыдущей миссией – Берт вздрогнул, вспомнив душный воздух Ньона и тяжёлый взгляд ньонского владыки. Нет, в Ньон он ни за что больше не поедет, что бы там ни выдумывал брат! И люди отвратительные, и климат ужасный!
Слава Богу, после идиотской смерти владыки – того зарезала собственная жена, и её чувства прекрасно можно было понять, – Берта перевели в Райанци, к культурным единоверцам, которые привыкли решать проблемы если не словами, то хотя бы интригами, но уж точно не убийствами и поединками, как было принято в Ньоне.
«Нет, в Ньон – ни за что!» – сам себе кивал Берт, который был согласен даже бросить карьеру дипломата, лишь бы не иметь дел с этими воинственными дикарями и их деспотичными правителями.
Ленивые мысли бывшего ниийского посла в Райанци прервало появление слуги.
– К вам дама, ваше сиятельство! – с поклоном объявил он.
Берт удивлённо приподнял брови.
– Мы уже не принимаем, Рей, – аккуратно напомнил он.
Слуга замялся; с то ли кашлем, то ли кряхтением принялся теребить свои манжеты.
– Она… – наконец, объявил он причины своего поступка. – Она в таком отчаянии, ваше сиятельство…
Удивление Берта ещё возросло. Ниийское посольство не было тем местом, где искали пристанища попавшие в беду дамы – и в другой ситуации он поостерёгся бы вмешиваться во внутренние дела Райанци и спасать отчаявшихся леди. Но теперь настроение его было слишком благостным, да и послом он больше не являлся, так что…
– Проси! – кивнул он, вставая и аккуратно застёгивая на все пуговицы небрежно распахнутый до этого момента сюртук.
Он справился как раз вовремя; слуга впустил в двери даму, которая, и впрямь, по всем приметам находилась в весьма глубоком отчаянии.
Молодая девушка – Берт не дал бы ей на глаз больше двадцати пяти – с заплаканными глазами и чёрными кругами под ними. Она была аккуратно причёсана и прилично одета, но в каждом движении её чувствовалась подавляемая истеричная нервозность. Особенно напрягли Берта её тонкие пальцы, которые она держала неестественно неподвижно – ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она так пытается подавить дрожь.
