Она была готова расплакаться, если они не прекратят говорить об одном и том же.
Но похоже, это вовсе не входило в их планы. Предмет беседы настолько засел у всех в голове, что шансы переменить его сводились практически к нулю. Тема обсуждалась на протяжении всего ужина с тушеной говядиной. Это воскресное блюдо было подано к столу так, будто бы событие, собравшее их вместе, относилось к разряду скорее радостных, чем скорбных.
На этот раз в готовке Сара превзошла саму себя. На столе стояли даже горячие, только что из печи, булочки из дрожжевого теста, предназначенные, чтобы окунать их в пряный говяжий соус, и домашний пудинг – блюда, просто кричащие о своих калориях.
Впрочем, вкусовые рецепторы Дженни могли бы и вовсе потерять чувствительность после того, что она испытала за ужином. Казалось, ее язык прилипает к гортани с каждым новым куском пищи, а горло отказывается его проглотить.
И даже сейчас за кофе, который Сара подала в украшенных желтыми примулами изящных чашечках, они по-прежнему говорили о предстоящей поездке Хола в Центральную Америку. Это путешествие могло затянуться на неопределенное время, поставить его вне закона и, вероятно, угрожать его жизни.
Между тем почти все сидящие за столом были восхищены и взволнованы предстоящим событием, особенно Хол, чьи щеки горели энтузиазмом. Его карие глаза светились предвкушением.
–Это грандиозное предприятие. Однако, если бы не храбрость этих несчастных страдальцев в Монтерико[1], все, что мы сделали и что собираемся сделать, было бы напрасным. Честь принадлежит им.
Сара взволнованно коснулась щеки младшего сына, вновь заняв свое место за столом, после того как наполнила всем чашки.
– Но ведь вы же начали строительство этой подземной железной дороги, чтобы помочь им спастись. Мне кажется, это чудесно. Просто превосходно. Но… – Ее нижняя губа задрожала. – Ты же будешь осторожным, да? Ты не окажешься в реальной опасности?
Хол успокаивающе похлопал по ее мягкой руке, коснувшейся его запястья:
– Мама, я же тысячу раз говорил тебе, что политические беженцы будут ждать нас на границе Монтерико. Мы лишь подберем их, проведем через Мексику и…
– Незаконно переправите в Соединенные Штаты, – сухо закончил Кейдж.
Сара кисло посмотрела на старшего брата Хола.
Привыкший к презрительному отношению, Кейдж, казалось, не обратил ни малейшего внимания на неодобрительный взгляд матери. Он вытянул далеко вперед обтянутые джинсами ноги и развалился на стуле, словно нарочно провоцируя Сару. Во времена его юности она до посинения твердила ему о необходимости сидеть за столом прилично, однако ее нотации никогда не достигали цели.
Он положил ногу на ногу и взглянул на брата исподлобья.
– Интересно, в твоих глазах по-прежнему будет гореть фанатичный огонь, когда пограничный патруль прихватит вас за задницы и отправит в ближайшую каталажку?
– Если ты не можешь выражаться прилично, будь добр, выйди из-за стола, – фыркнул его преподобие Боб Хендрен.
– Извини, папа. – Кейдж сделал глоток горячего кофе, не выказывая ни малейших признаков раскаяния.
– Если Хол попадет в тюрьму, – перешел в наступление пастор, – то, по крайней мере, он сделает это во имя высоких идеалов, во имя того, во что искренно верит.
– Ты говорил мне совсем другое в ту ночь, когда приехал вытаскивать меня из местной тюряги, – напомнил отцу Кейдж.
