Заполнена землёй и паутиной
Грозовым летом 2020 умерла моя бабушка, Воронецкая Мария Ивановна. Я узнала об этом находясь на кухне, во время рабочего перерыва. Позвонил наш сосед из Помпово, аккуратно подбирая слова принёс дурную весть. Когда у тебя есть состарившийся родственник ты вроде бы всегда держишь в голове, что любой день в скором времени может стать для родственника последним, с этой мыслью свыкаешься. Но когда это наконец происходит, осознание все равно окатывает тебя пусть уже и не ледяной, но прохладной водой. Особенно, если вы были с этим родственником достаточно близки. А мы с бабушкой были.
–Хорошо, дядя Степан, я поняла. Прибуду сегодня, примерно через четыре часа.
–Давай Маш, только осторожно, мы пока тут убираемся.
–Убираетесь?
–Ну так да. Бардак в доме страшный. Но ты не переживай, приезжай давай.
На этом мы с дядей Степаном попрощались. Я подумала, как странно, какой ещё бардак? Дома у бабушки всегда было чисто-пречисто, что что а порядок она наводить умела. И деду всегда прилетало если не прибирал за собой… Ах дед! Что же с ним теперь будет, он ведь остался сосем один. Не представляю, как ему сейчас тяжело. И надеюсь никогда не узнаю.
Я быстро собралась, побросала в сумку несколько вещей, зарядник, спрей от комаров, и перчатки на всякий случай. На работе объяснила ситуацию, отнеслись с пониманием. К тому же работа у меня на дому, нигде моего непосредственного присутствия не ждут. Позвонила мужу, он выразил соболезнования, опечалился что мне придётся уехать. Я сказала, что это не займёт много времени, максимум дня два, но когда произносила это, было твёрдое ощущение, что я вру. Села на потёртый деревенский автобус на 12, и отправилась в родное село Помпово, впервые за много лет по печальным обстоятельствам. Обычно я ехала туда на пасху, день рождения, пару раз даже праздновала там новый год. Где то читала, что похороны тоже, своего рода праздник. Мол душа отходит в вечное блаженство. Наверное это хорошо успокаивает верующих людей, но я отношусь к этому внезапно пришедшему на память утверждению скептически, наверное просто недостаточно верю. Пока ехала, в голове пронеслось столько воспоминаний о детстве и юношестве. Как маленькая я играла в песочнице с другими детьми на площадке, а бабушка Маша сидела со своими подругами на лавках. Как она позвала меня домой на обед, а увидев царапину на коленке сказала: ай ай, как дурёха! Эта фраза наверное, была её любимой. Бывало возвращались с базара, она меня себе в сумку положит и тащит, мне радость великая, смешно так на неё смотреть, и будто на бесплатной карусели катаешься. Разок она меня так донесла до дому, повесила свою сумку на гвоздь и сказала: -Ну все, ты оставайся, дом сторожи. Я тебя утром заберу. Зашла в дом. Я немного так повисела в недоумении и начала плакать. Поверила что бабушка меня правда тут на ночь оставит. Она тут как тут, давай утишать меня: -Ты что моя хорошая, здесь я, здесь. Ты что ж подумала что я такое сокровище то да и оставлю? Совсем чтоль думаешь бабка дурёха старая? Потом вместе смеёмся. Она до слез, я сквозь слезы. Или вот как то раз поздно я вернулась. Было мне тогда лет 14 наверное, загулялась я с парнем одним интересным. Подхожу к дому, смотрю – над крылечком свет горит, бабушка Маша сидит на ступеньке с какой то тряпкой в руках, и грустно на меня смотря, с некой такой обыденностью говорит: – Ты знаешь я тебя искала? Уж и к Расковичам сходила, до магазину дошла, даже до речки дошла, думала мож ещё купаисся. А как смеркаться стало, мне уж с сердцем плохо. Ну ты думаешь что делаешь нет? Ежели с тобой что случится, мне твои родители всю башку открутят. Говорила ж тебе, ночью на улице нечего делать, особенно девчонке молодой. Знаешь же, у нас ночью всякое происходит, иль не? Ох, а в такие моменты у меня была одна и та же тактика. Каждый раз когда речь бабушки заходила о чем то этаком, я всегда делала удивлённое лицо, что мол, в первый раз слышу. Таким образом из неё можно было выудить очередную мистическую, а порой и откровенно страшную историю. Иногда они повторялись, но ничего. Рассказывать она умела. Можно и переслушать. Не все уж к сожалению помню, но какие то запомнились. Вот например рассказывала она историю из времени когда ещё была молода и работала на посевах. Подружка у неё как то раз ночью пошла с парнем на стогах миловаться в поле. Лежат они довольные жизнью под луной, как вдруг тревога какая то появилась. Парень осматривается, глядь, на горизонте стог сена стоит. И ни она ни он вспомнить не могут, был ли он там. Ну думают, дурость какая то, стога чтоль бояться? Дальше лежат, не лежится уже вообще. Гложит что то. Подруга бабушкина на руках поднимается, от испуга вскрикивает. Парень тоже поднялся, смотрит, а стог сена от них в четырёх метрах. Точно уж его там не было. А вокруг тишина гробовая, ни шороха. Они раз, два, оделись, глаз со стога не спуская, да и домой оттуда. Я потом боялась к полям приближаться, все ждала, что стог сена на горизонте увижу. Помню как лежим с ней на кровати, я у стены, она с краю. В детстве все понять не могла, и как бабушке ночью не страшно на краю кровати спать. Там же всякие… Горит свечка в абажурчике возле икон, стены от этого становятся какого то пещерного цвета, багрово – кирпичного. Лежим, она рассказывает: -Вот была я как мы маленькая, родители прям допоздна работали, всегда мне говорили чтоб к дверь не то что не открывала, а даже чтоб не подходила к ней. Строго настрого запрещали. Как то раз они так уж задержались, что совсем мне страшно стало, братики младшие потихоньку начинают канючить. И тут слышу я шум во дворе, вроде как идёт кто. Я на своих шикнула, а сама аккуратно к двери. Прислушалась. Слышу, идёт кто то к двери. Шаги уверенные, тяжёлые. Как мужик идёт в ботинках рабочих. Топот около двери прекращается, какое то время тишина, а потом жааалобный, нарочито детский голосок: -Пусти погреться, деееевочка мааааленькая. Деееевочка мааааленькая. Деееевочка мааааленькая. И слышно как доски на крыльце от тяжести скрипят. Ну, я пулей обратно, родителей только к утру дождались. Я её хотела расспросить про ту ночь, она все говорила что потом расскажет. Так и не рассказала. Такие у неё были истории. И вот я перед бабушкой своей извиняюсь, обнимается, даёт строгий наказ, говоря мне в плечо, чтоб больше её так не пугала, я говорю что не буду. И не знала она, что совсем недалеко от нас в кустах сидел мой тогдашний кавалер, провожал меня до дома, не думал что бабушка будет меня ждать. Перед тем как я к бабушке вышла, он быстро поцеловал меня в щеку и метнулся в кусты. Думаю, он сделал это специально, когда я была растеряна, как пластырь раз и все. Теперь меня переполнял не только стыд но и чувство смущения. А так поздно я и правда больше никогда не возвращалась, как солнце заходит, всегда шла домой, как бы кто не уговаривал. Вскоре, утопая в воспоминаниях я провалилась в неглубокий тревожный сон.
