Ночью прошёл дождь, а к утру сильно похолодало и дороги города
покрылись льдом. Вовчик любил такую погоду. В недалёком детстве
можно было кататься по тротуарам, пока дворники не посыплют их
песком, а сейчас у него был интерес, связанный с работой. Многие
назвали бы его карманником, но юноша гордо называл себя щипачом.
Работал он в основном в автобусах в часы пик, когда в давке можно
без большого риска освобождать лохов от лишних денег. Ездившие в
общественном транспорте работяги обычно не возили с собой крупных
купюр, а у богатеньких буратинок были свои тачки. В гололёд самые
умные из них оставляли в гаражах престижные авто и использовали
автобусы и метро. Вот и эта беременная дура тоже куда-то попёрлась,
вместо того чтобы в такую погоду сидеть дома. Красивое надменное
лицо, ухоженная грива волос и норковая шуба, которая не могла
скрыть выпирающий живот. Вовчика профессионально заинтересовала
висевшая на её плече шикарная дамская сумка. Девица одной рукой
держалась за верхний поручень, а другой – за спинку кресла.
Сидевший в нём лощёный тип демонстративно отвернул морду, чтобы не
уступать ей места. Вовчик ловко протиснулся к добыче, но девица
словно что-то почувствовала, отпустила кресло и ухватилась за
сумку.
«Чёртова ведьма! – с досадой подумал вор. – Ишь, как вцепилась!
Наверняка там большие бабки. Выйти, что ли, вместе с ней и отобрать
сумку? Так ведь вряд ли эта краля попрётся в какое-нибудь безлюдное
место».
Осмотревшись, он заметил под креслом лощённого типа чёрную
кожаную сумку. Автобус остановился, и из него вышла часть
пассажиров. Уже не было такой давки, и Вовчик смог, никому не
мешая, нагнуться и незаметно для типа забрать сумку.
«Тяжёлая, – подумал он, протискиваясь к выходу. – Интересно, что
в ней?»
Автобус подъехал к остановке, и вор поспешил выйти. Он свернул с
проспекта на боковую улицу и, осторожно ступая, чтобы не загреметь
на скользком тротуаре, добрался до небольшого сквера. Поставив
сумку на скамейку, Вовчик хотел открыть молнию, но не успел. По
сигналу мобильного телефона взорвался пластит, обложенный тремя
килограммами крупных гвоздей, и изуродованное тело вора вынесло за
ограду. Гвозди шрапнелью прошлись по пустому скверу, а взрывная
волна выбила стёкла из окон ближайшего дома. К счастью, других
пострадавших не было.
* * *
Смуглый молодой мужчина с резкими чертами лица с улыбкой
прислушался к взрыву, убрал в карман кожаной куртки мобильный
телефон и направился к переходу. Последним, что он увидел в своей
жизни, было перекошенное страхом лицо сидевшей за рулём женщины.
Она слишком резко затормозила, и машину закрутило на скользкой
дороге. Удар отбросил террориста к стене дома, о которую он и
размозжил голову.
* * *
Вовчик растерянно осмотрелся. Только что он стоял в зимнем
сквере, а сейчас почему-то очутился на какой-то серой дороге. Мир
странно изменился: слева царил сумрак, от которого его пробрала
дрожь, а справа всё было залито светом. И небо было таким же
разным: в темноте по нему с большой скоростью неслись чёрные
облака, а по другую сторону сияла голубизна. Вот прямо над головой
он видел такую же серость, как и под ногами. Посмотрев вперёд,
увидел тянущуюся от края до края стену. Она сильно отличалась в
каждом из двух миров. В тёмном это было высокое сооружение чёрного
цвета, с закрученной поверху колючей проволокой.
«Зона, что ли? – подумал вор. – Неужели меня замели? Тогда
почему нет конвоя?»
Посмотрев направо, он увидел такую же стену, только голубую и
без колючки. Сзади всё тонуло в чернильном мраке, на который было
страшно смотреть. Потоптавшись на месте, он без спешки пошёл по
дороге. Снега нигде не было, но не чувствовалось и холода. Вовчик
расстегнул почему-то порванную во многих местах куртку, но опять не
почувствовал ни холода, ни тепла. И звуков он здесь не слышал, даже
от своих шагов. Через полчаса ходьбы вор увидел в стене ворота.
Слева они были такого же чёрного цвета, как и всё остальное, а
справа – ярко-жёлтые, словно сделанные из золота. К чёрным воротам
выстроилась огромная очередь мужчин и женщин, а возле золотых было
пусто. Внезапно Вовчик обнаружил, что рядом с ним идёт какой-то
кавказец в продранной кожанке.
