Нюркин быт
Сумерки. Никогда не любила темноту. Всегда была трусихой, но что
делать? Сегодня моя своенравная Милка снова отбилась от стада.
Загуляла зараза. Еле-еле нашла, почти к соседнему селу вышла, а это
не меньше десяти километров ножками.
Всё бы ничего, летом темнеет поздно, но найти её оказалось не
так то легко. Надо замуж выходить, чтобы самой не бегать, но за
кого?
Местные забулдыги и так на нервы действуют, а приезжим парням я
селяночка только для забавы гожусь. Ещё ни один не предложил выйти
замуж за него. А ничего, проживу.
Вот и наше село встречает нас с Милкой тишиной. Спят все давно,
а мне эту дурищу ещё доить надо.
И нахрена я её завела? Семьи нет. Детей тоже. Морока одна. А с
другой стороны, как не взять если дают?
Каждому приезжему и устроившемуся в совхоз положено. Так я что,
больная отказываться? Взяла. Корова хоть и своенравная, а молока не
меньше десяти литров за раз даёт. Умница моя. Молоко сдаю, -
денежка дополнительная.
Пришли. Загнала Милку в сарай. В соседнем загоне хрюкнула
недавно опоросившаяся свинья. Видимо, недовольна мамаша, что сон
нарушили. Ничего потерпит, тоже спать хочу, а ещё эту заразу
рогатую доить надо.
Ничего не поделаешь, взяла подойник и сдерживая очередной зевок
принялась за работу. Слава боку руки своё дело знают, полчаса и
готово. Вот сейчас процежу и спать.
Из-за соседнего забора послышался шорох. Гляжу, и понять не
могу. Чего это сосед по загону в такую темень ходит? Да как то
странно, руки вытянуты вперёд и полусогнуты. Да нет. Не сосед это.
Сосед ниже ростом. Не уж то вор, какой? Я поставила ведро с молоком
на чурку у забора и подошла ближе.
Волосы на голове встали дыбом. Внутри всё заледенело. Сердце
екнуло и часто-часто застучало. Я резко отошла от соседского забора
и трясущимися руками схватила ведро с молоком и быстрым шагом пошла
в дом.
Никогда не думала, что увижу нечисть своими глазами, да так
близко. Он и так был весь чёрный, а при лунном свете выглядел
вообще неописуемо жутко. Никогда теперь не смогу смотреть на
соседского козла, как на простую скотину. Этот гад так напугал
меня, когда я увидела, как он идёт к сараю на задних ногах. И не
просто так, а как будто всегда так ходил. А как повернул голову и
взглянул на меня своими чёрными глазищами приостановившийся, так я
чуть не поме
а от страха на этом самом месте и креститься начала. Чур, меня!
Чур, меня! Кто его знает, что за нечисть развёл Колька сосед с
перепоя.
А ещё говорит мне: - Нюрка. Ведьма ты эдакая! Когда тискать себя
не позволяю. Я может и не против была бы. Мужик видный, рукастый,
когда не пьёт, но ведь трепло же. Не столько осчастливит, сколько
ославит на всё село, а оно мне надо?
И это я ведьма?! А сам козлов жутких разводит. И зачем ему козёл
спрашивается? Коза ещё по тому году издохла. Забил бы на мясо и
дело с концом. Так нет же. Держит для чего то. Значит, как есть, с
нечистым якшается. А иначе, откуда у него взялись деньги на машину?
Врёт, поди, что брат подарил. Кто будет такие вещи дарить?
Несмотря на трудный день и страх, уснула я, как только добралась
до кровати, предварительно заперев дверь на засов. Так
спокойнее.
Утром проснулась от крика петуха. Вот же зараза. Как только не
надорвёт свою глотку, ещё час можно спать, а он уже вовсю
раскричался. Перья бы ему по выщипать и на уху пустить, да нельзя.
Кто кур топтать будет? Вон как старается, уже две наседки на яйца
сели.
Покрутилась с боку на бок, а сна уже не в едином глазу. Ещё раз,
обругав петуха, решила встать. Пока завтрак приготовлю, а там и
корову пора будет доить да на работу собираться.
Как-никак труд доярки начинается рано.
Но я не печалюсь, ещё живя в интернате, решила, что буду жить в
селе.
