Утро явно не задалось.
Алина сидела в кабинете, низко
склонив голову над очередным договором. Ей ничего не нравилось.
Раздражало буквально всё: нерасторопные сотрудники, вновь
подготовившие косячный договор, стопки папок с документами на
столе, которые помощница так и не удосужилась разобрать, пасмурное
весеннее утро за окном…
— Алина Сергеевна!
От голоса собственной помощницы,
внезапно просунувшей голову в приоткрытую дверь и окликнувшей её,
вздрогнула, будто та застала Алину не за работой, а зачем-то
неприличным.
«А чтоб тебя!» – мысленно
чертыхнулась, но вслух строго произнесла:
— Что случилось, Светлана?
— Алина Сергеевна! Тут такое! – и
она протиснулась в кабинет руководителя даже не подумав, распахнуть
пошире дверь.
Поморщившись от оригинального входа
и загадочного вида девушки, Алина раздражённо переспросила:
— Что случилось?
Светлана захлопала неестественно
длинными, чтобы быть настоящими, ресницами, взмахнула руками и, так
ничего не ответив, ринулась из кабинета, на этот раз широко
распахнув створки.
— Дверь! – крикнула ей вдогонку
Алина, но помощница уже исчезла из зоны видимости.
«Ну, совсем распустились! – подумала
она и разозлилась. — Дождалась! Молодец! И даже браво, дорогая!
Твои игры в лояльность совершенно разбаловали сотрудников! –
мысленно принялась распинать второе «я». — Что и следовало
доказать: теперь твоё хорошее отношение к своим персонам они
принимают за слабость! Ты, Алиночка, умница!»
Почертыхавшись на тему
руководителя-мякиша ещё пару минут, как-то внезапно успокоилась. В
очередной раз посмотрев на дверной проём, крикнула: «Света!
Дверь!», но, как и следовало ожидать, ничего не произошло. Та так и
осталась открытой.
Зато в приёмной тут же что-то
уронили. С глухим стуком упавший предмет покатился, и буквально
через несколько секунд Алина услышала звук разбившегося стекла.
— Растяпа! Ну вот! Разбила! –
запричитали за стеной.
— Светлана! Что случилось? – даже не
рассчитывая на получение ответа, крикнула уже исключительно на
автомате.
И тут же, к немалому удивлению,
из-за двери показалась голова девушки. Её лицо пылало, глаза
блестели, а волосы, словно наэлектризованные, топорщились в разные
стороны.
Разглядев растрёпанный вид помощницы
и уже не размышляя над оригинальностью задаваемых сегодня вопросов
и реакции на них, в очередной раз поинтересовалась:
— Что случилось?
— Ваза!
Мысленно аплодируя догадливости о
стеклянном происхождении канувшего в небытие очередного предмета,
Алина неожиданно для себя уточнила:
— Что – ваза?
Из-за двери показалась рука
Светланы, с трудом удерживающая огромную хрустальную вазу. Вернее,
её половину!
Алина вздохнула. Та, массивная,
высокая и очень тяжёлая, была подарена коллегами на сорокалетие.
Из-за гигантских габаритов пользоваться ею оказалось весьма
неудобно. Однако, несмотря на сей существенный недостаток, презент
нравился. В этом случае, минус в эксплуатации оборачивался плюсом в
эстетике. Проблематичность применения позволила оставить монстра
хрустального производства чистым и незамутнённым. Каждый раз,
проходя мимо шкафа, рядом с которым тот стоял, взгляд
Алины-перфекционистки с радостью задерживался на искрах,
появляющихся от игры света в росчерках узора на резных боках.
«И этой отраде пришёл конец! Что же
за день сегодня такой!? – с грустью вздохнула Алина. — И как это
Светлане удалось так разбить вазу? Ровно пополам!? Словно скорлупу
грецкого ореха», – продолжила мысленный монолог.
— Осторожно, не порежься!
Помощница как ни в чём не бывало
исчезла из виду, так и не удосужившись прикрыть за собой створку и
уж тем более заведомо не собираясь извиняться и выслушивать от
руководства претензии по поводу разбитого подарка.
