Новосибирск встречает пургой и
морозами. Сидя в самолете, я схожу с ума от неизвестности. Мало
того, что в этом городе у Тавади нет филиала, так еще и странная
просьба насчет денег из сейфа, которые я должен был положить
почему-то в коробку из-под торта. Если это взятка, а в сейфе босс
хранит неучтенную наличку, то весьма странная.
Как только приземляюсь, сразу
звоню Тавади.
– Прилетел? Хорошо. Дуй в местный
роддом.
– Куда? – от удивления даже нарушаю
правило: не задавать глупых вопросов.
– В роддом номер два. У тебя со
слухом проблемы?
– Просто все так неожиданно.
– Потом поговорим. Деньги
привез?
– Д-да.
– Тебя ждет у входа в аэропорт
машина. Сразу ко мне!
Ветер на улице просто сбивает с ног.
Давно уже не сталкивался с такой непогодой. Пытаюсь что-то
разглядеть сквозь пелену снега, но все сливается в одну массу.
– Кирилл Михайлович? – голос
раздается за спиной, и я поворачиваюсь.
– Да.
– Прошу вас.
Огромный силуэт шагает впереди. Я
вижу только черную спину, но сейчас мечтаю спрятаться куда-нибудь
от этой пурги. Хорошо, что машина припаркована в нескольких шагах
от выхода из аэровокзала. Забираюсь на переднее сиденье и
отряхиваюсь.
– Ну, и погодка! Только черти в
такую метель свои дела делают, – пытаюсь пошутить.
Неожиданно ловлю косой взгляд парня
и присматриваюсь. Этого человека я вижу впервые, и он не
представился. Новый сотрудник? Хотя... я вряд ли знаю всех
работников компании Тавади.
Тогда, значит, этот громила охраняет
босса в мое отсутствие? Тоже не вяжется. Сплошные загадки!
– Поехали? – парень искоса смотрит
на меня.
– Да, – секунду наблюдаю, как мощные
пальцы поворачивают ключ, и спрашиваю: – Может, расскажешь, что
делает в роддоме Новосибирска Арсен Николаевич? Я, когда улетал в
Израиль, не слышал, чтобы у него в планах был наследник. А прошла
всего неделя.
– Здесь жила его пассия, – глухо
отвечает водитель.
Еще удивительнее. Первый раз слышу,
чтобы босс заводил любовниц в глубинке. Ему и столичных красоток
хватает.
– Какая? Как зовут?
Опять быстрый взгляд в мою сторону,
в глаза словно буравчики вставлены, так и норовят просверлить
насквозь.
– Поговорите об этом с боссом.
Кажется, Лиза.
Его ответ бьет кувалдой по мозгам.
От потрясения я не знаю, что сказать, и замолкаю. Смотрю на дорогу,
где завивается в спираль метель, слышу снег, стегающий по стеклу,
движение дворников и не могу прийти в себя.
Что здесь делает Лиза? Она же вышла
замуж и осталась в Москве. Тавади забыл о ней и все время находился
в Санкт-Петербурге, решая дела с партнерами.
– Ничего не понимаю…
– А тебе и не надо. Выполняй
приказы, и все!
Я растерянно смотрю себе на
колени, где в пакете спрятана коробка. Разрозненные пазлы
становятся на место. Взятка в виде торта, подаренная в роддоме,
вряд ли кого-то удивит. Но что делает Тавади в роддоме? Пытаюсь в
уме подсчитать срок беременности, ничего не получается. Если она
ждала ребенка босса, тогда уже должна была родить. А если это
ребенок ее мужа, по всем срокам рано.
– Тортик на родины везешь? –
выдергивает меня из мыслей водитель.
– Не твое дело!
– Вот и поговорили.
Кошусь на соседа. Здоровенный мужик!
Плечи занимают всю спинку кресла. Я тоже высокий и крупный, но тут
просто гигант. Он делает вид, что не замечает моего интереса.
Вытягивает шею, всматриваясь в лобовое стекло, и тихо матерится.
Неожиданно мой взгляд приковывают черные полоски на коже водителя.
Напрягаю зрение: странные щупальца выглядывают из-под воротника и
прячутся под волосами.
«Чаки? – шокирует открытие. – Что
здесь делает Чаки?»
Холодным потом покрывается спина.
Надежда, что босс оставил девушку в покое и позволил ей жить своей
жизнью, тает, как дымка. Неужели этот урод что-то сделал с Лизой?
Сердце сжимается от ужаса, спазм перекрывает дыхание, и я
закашливаюсь в приступе паники.
