Полутёмный бар. Вокруг машины стоят – в основном бэхи и мерсы. Вокруг пасутся быки в кожаных куртках – охрана заведения. Толпа бандитов одной бригады сидят внутри и обсуждают сложившуюся ситуацию. Одеты все по стандарту – «варёная джинса», кожаки оттопыриваются, плохо скрывая стволы. На столе пепельницы, кружки с пивом и орешки.
Сивый говорит:
– Так, когда груз приходит ты говоришь?
Качок отвечает:
– Сегодня вечером.
Сивый:
– И ты реально предлагаешь нам его принять?
Качок:
– Ну…
Сивый:
– Ну, блин, не знаю… Мы с такими масштабами никогда ещё не связывались! Да к тому же – это ж наркота! Герыч, блин!
Ствол сразу вскочил:
– Да причём тут масштаб!? Эту хрень же воры законные крышуют – вон Косяк сам говорил!
Косяк:
– Ну да, знаем же…
Джокер:
– Так, а что нам воры, а!? Мы – братва Свинина! Нам побоку все вообще! Мы любого повысекаем!
Ствол:
– Не, так ладно бы только воры! Но они ж за эту хрень со спецназом схлестнулись! Сегодня вечером там реальная война будет!
Джокер:
– Ну, а спецназ нам что!? Как детей раскидаем! Нам в городе вообще на всех похер!
Косяк:
– Да, блин! А если реально поляжем!? На тот свет не заберёшь ни герыч, ни лаве за герыч!
Джокер:
– Да кто нас повалит-то!? Мы просто приедем – они сами в штаны наложат! И воры, и спецназ – да пусть хоть сам дьявол там будет!
В таком ключе обсуждение длится некоторое время – всё бурнее и бурнее. Все начинаю понемногу соглашаться с тем, что на дело реально надо итить! И тут слышится тихий голос Фюрера:
– Кто свяжется – убью!
Джокер резко разворачивается и говорит:
– Кто это сказал!?
Фюрер:
– Свинин…
Разговор резко смолк. Через некоторое время Джокер переспрашивает:
– Он вот прям так и сказал…?
Фюрер:
– Он… добавил ещё кое-что…
Несколько минут все сидят в молчании. Потом Качок говорит:
– Блин, мне ж дитё с садика забрать надо! Опаздываю! Пацаны, бывайте!
И уходит.
Джокер:
– Ага, мне тоже пора – оставил чайник на плите в стиральной машине…
Сивый:
– Ну, ты прям Кащей! Ладно, и мне пора…
Но пока остался на месте, поднял кружку с пивом, некоторое время хмуро на неё смотрел, а потом осушил до дна.
Остальные уже уходят молча, не прощаясь. Через некоторое время в баре остаётся только двое пацанов: Сивый и Бык – ранее молчавший. Бык спрашивает Сивого:
– Слушай… а вот… я чего-то не понимаю?
Сивый так задумчиво отвечает:
– Пути Господни неисповедимы… Ты же только вчера к нам, верно? И вроде ты там даже откуда-то с под-запада – вообще не наш территориально, да?
Бык насупился:
– Это проблема или что?
Сивый пожал плечами:
– Нет. Просто будь ты хоть немного поближе, ты бы не задавался сейчас этим вопросом.
Бык:
– Так объясни, если не в падлу, в чём здесь дело-то вообще?
Сивый:
– Ну… как тебе сказать.
Подзывает официантку:
– Гарсон! Ещё пива! И этому тоже принеси!
Официантка, пытаясь глубоко-глубоко скрыть недовольство, идёт и тихо говорит себе под нос:
– Гарсон – значит «мальчик»!
Приносит заказ.
Бык с сомнением говорит Сивому:
– Так мы ж вроде… на работе.
Сивый ему с усмешкой:
– Предлагаешь по водке, в смысле?
Бык смутился и оправдывается:
– Ну, я к тому, что… а нам можно вообще?
Сивый пожал плечами:
– Свинин нечасто что-то прямо запрещает. Прецедентов не было, поэтому – вроде как можно.
Бык решил спросить:
– А сам он? Ну выпить-то любит?
Сивый серьёзно ответил:
– Никто никогда не видел его пьяным или хотя бы под мухой. Причём… все подозревают, что это вовсе не потому, что он пьяным и не бывает. А скорее – тупо никто не выжил, чтобы об этом рассказать…
