Тем, чьи чувства всегда были сложнее, чем одно простое слово. Вы – главные герои этой истории.
Сентимент (от англ. sentiment) имеет два основных значения: в широком смысле это чувство, мнение, настроение или эмоциональное отношение к чему-либо, а в переносном (разговорном и ироническом) – излишняя чувствительность, сентиментальность или проявление нежности.
Глава 1. Алия
Время скоротечно ровно до того момента, пока вы не поймёте, что не нужно торопиться проживать эту жизнь.
Вечерний воздух был теплым и густым, наполненным сладковатым запахом цветущих яблонь и свежескошенной травы. Солнце только что скрылось за горизонтом, оставив после себя багровую полосу на небе, в которой тонули силуэты вековых дубов. В парке царила идиллия: где-то вдалеке смеялись дети, играя в мяч, а по аллеям мерно гуляли парочки, наслаждаясь теплым майским вечером.
Мы стояли под раскидистым кленом, чьи молодые листья отбрасывали на нас узорчатые тени. С ветки над нами доносилось настойчивое чириканье воробьев, занятых своими птичьими делами. С фонтана доносилось ритмичное плескание воды – ровное, спокойное, вечное.
И вся эта мирная, убаюкивающая картина казалась сейчас чудовищной насмешкой. Капли начинающегося дождя, тяжелые и редкие, с глухим стуком падали на широкие листья клена, на песок аллеи, на мои оголенные плечи. Они смешивались со слезами на моих щеках, и я уже не могла отличить, где соль, а где прохладная весенняя вода.
Итан стоял неподвижно, его темный пиджак постепенно покрывался темными пятнами от дождя. Он не пытался укрыться или уйти. Он просто смотрел на меня, а в его застывших, пепельных глазах отражалось затихающее небо и, возможно, мое искаженное болью лицо. Мир вокруг продолжал жить своей беззаботной жизнью, и от этого наша личная катастрофа под этим кленом казалась еще более несправедливой и одинокой.
– Нет, Итан… Это неправда. – Мои глаза застилала полупрозрачная пелена. Сдерживаться было невозможно. Я дала волю слезами, и те потекли по моим щекам. – Ты лжешь!
Мой голос сорвался на крик. Капли одна за одной начали падать то на мои волосы, то на голые плечи. Погода полностью олицетворяла моё внутреннее состояние.
Итан стоял, поджав губы и глядя мне прямо в лицо. По его пепельным глазам невозможно было что-то прочитать. Он выглядел так, словно не разрушил только что наши отношения, длиною в полтора года.
– Да, Алия. Я переспал с ней. – Его голос был груб и холоден, каким я никогда его не слышала. Не слышала, не видела, не узнавала. Это был не мой Итан.
Я не могла перестать задыхаться от слез. Он назвал меня просто по имени. Не «моя», не «жизнь»… Всего лишь «Алия». Разве я раньше могла подумать, что всего одно произношение моего имени принесет мне столько боли.
Машины, проносящиеся мимо, замедлялись, чтобы не облить нас из накопившихся луж, но мне было плевать. Я не могла оторвать взгляд от этого загорелого лица, острых скул, красивых, пухлых губ и не понимала, когда всё пошло не так. Не понимала, когда я стала той, которой изменяют…
– Ты ведь понимаешь, что теперь между нами всё кончено? – Осторожно спросила я, когда смогла сделать вдох.
Итан лишь слегка кивнул в ответ. Его глаза теперь блуждали по его спортивным кроссовкам. Через пару минут мою боль стала вытеснять ненависть. Я хотела ненавидеть его, бить, кричать. Кричать так, чтобы весь мир услышал, какой он подонок и как плохо со мной поступил.
Но вместо этого, еле слышимым шепотом, я проговорила:
– Ты сделал мне отличный подарок на восемнадцатилетие, хотя когда-то обещал свою фамилию. Спасибо. – Мои губы дрогнули в оскале, я развернулась в сторону дома и побежала.
3 года спустя.
Я бежала вокруг стадиона уже третий круг. Зелень на деревьях уже приобрела ярко-зеленый оттенок, а солнце слишком сильно палило. Ребята, сидящие на трибунах, не упускали возможности погреться в первых теплых лучах и заполнили почти все сиденья, занимаясь своим обедом.
