Назар.
В стеклянном стакане позвякивает лёд. Пролистываю отчёт от аналитиков, мысленно отпускаю эту неделю на свободу. Осталось только выдохнуть.
Но выдохнуть не получается – по квартире разносится трель звонка. Я не жду никого, что уже делает человека за дверью вдвойне подозрительным.
Кого принесло?
Дети балуются? Доставка ошиблась этажом? Симпатичная соседка с четвёртого наконец решила перейти от томных взглядов к решительным действиям?
Распахиваю дверь и…
– Вот чёрт… – всё, на что хватает голоса.
– И я рада встрече, – рыжеволосое исчадье ада кривит красивые губы в улыбке.
А голос пряный, как бокал вечернего муската, но я всё ещё помню, во что обходится мне похмелье.
Василиса выглядит… Вау!
Будто вышла из клипа, где героиня уходит после взрыва, не оборачиваясь.
Не иначе как пила кровь девственниц всё это время. Иного объяснения тому, почему она не постарела и не подурнела я просто не могу придумать.
Она почти не изменилась: всё те же высокие скулы, всё тот же слегка насмешливый взгляд из-под длинных ресниц, непослушные буйные волосы, рассыпавшиеся по плечам, и идеальная фигура, которую она всё так же, как раньше, безуспешно старается спрятать в спортивный костюм размера оверсайз.
Её образ так ярко отпечатался в моей голове, что я мгновенно узнаю даже её любимые духи.
Семь лет я старательно вычёркивал её имя из памяти. Нужно сказать, довольно благополучно, потому что сны с её участием стали исключением, а не правилом. Её силуэт я перестал искать в толпе прохожих, её смех не слышал больше в шуме ветра.
Вася испарилась, испарилась со временем и моя любовь к ней.
Алчная, наглая стерва, вот она кто!
И посмела же явиться на порог моей квартиры и делать вид, будто ничего страшного между нами не произошло.
– Чего явилась? Неужто соскучилась? – Складываю руки на груди.
– Я ненадолго. У меня к тебе дело.
– Дело? – Иронично вскидываю брови. – Неужто простые смертные вокруг закончились, и тебе не из кого теперь сосать душу?
Она не реагирует на мою колкость, лишь чуть отшагивает, пропуская вперёд маленькую девочку. Я машинально перевожу взгляд вниз и встречаюсь с глазами ребёнка.
Девочка смотрит прямо – дерзко и оценивающе.
Её лет пять-шесть на вид. А может, и четыре. Или семь. Хрен его знает…
Рыжие спутанные кудри, ободранные коленки, нагло вздёрнутый курносый носик, прямая осанка и глаза цвета «да пошёл ты» не оставляют сомнений в том, что передо мной дочь Романовской собственной персоной.
Ну поздравляю, чо. Подсуетилась, потомством обзавелась. Хвастаться пришла?
– Кто это? – Киваю резко на ребёнка.
– Познакомься, – Вася слегка подталкивает девочку вперёд. – Это Мира.
– Ясно.
– Не ясно. Мира – твоя дочь.
Впав в ступор, молчу несколько долгих секунд. Перевожу заторможенный взгляд с ребёнка на Васю и обратно. Всё жду, когда она уже скажет, что пошутила.
– Что за цирк? Если хочешь денег, есть более простые способы. Например, ограбить банк. Или просто попросить, в конце концов.
Она не улыбается, смотрит так серьёзно, что мне становится не по себе. Сердце неприятно ёкает.
– Я не шучу, Назар. Мира твоя дочь. Хочешь, можешь сделать ДНК-тест, я не возражаю.
Открываю рот, чтобы что-то сказать, но слова застревают в горле, а внутренности сворачиваются в узел.
Девочка разглядывает меня спокойно, без страха и волнения, словно пришла в зоопарк поглазеть на жирафа. Я же из последних сил удерживаю на лице маску равнодушия. Внутренне я уже рыдаю на полу.
– Василиса. – Делаю шаг назад под трусливую команду мозга отступать. – Ты явно ошиблась дверью. Я – Назар Черкасов. Холостой, бездетный и, слава всем богам, совершенно безответственный.
– Но это твой ребёнок. Нравится тебе или нет.
– Мне не нравится. Совершенно. Могу написать официальное письмо, поставить печать и даже перевести на латынь.
