Глава 1. Потерянный уголок
На чердаке старого дома время словно застыло. Там пахло пылью, древесиной и чем-то тёплым, родным. В затхлом воздухе витали призраки былых дней – запах пыли, выцветшей древесины и неуловимые нотки чего-то удивительно домашнего, согревающего душу. Сквозь дырявую крышу струился тусклый свет фонаря, и где-то внизу, в лабиринтах деревянных балок и коробок, спали трое пушистых комочков счастья.
Луна лежала, поджав лапки под себя. Её белая шерстка чуть светилась в полумраке, словно пушистая звезда. Рядом свернулся в клубочек Уголёк – чёрный, с белыми лапками, как будто кто-то забыл здесь кисточку художника. Он тихо посапывал, дёргая усами. Его посапывание создавало успокаивающий фон этой ночной сцене.. А поодаль, под сложенным покрывалом, мирно мурлыкала Ириска – рыженькая и рассудительная. Она нашла себе уютное гнёздышко под старым покрывалом.
Котята нашли этот чердак совсем малышами. Дом стоял на краю улицы, и люди в нём давно не жили. Здесь было тихо, спокойно. Иногда дождь барабанил по крыше, иногда пролезал сквозняк, но у них был свой дом. Этот чердак стал их крепостью, их собственным мирком, где скрип старых досок заменял колыбельные, а шорох дождя по крыше рассказывал бесконечные истории.
Но тишина того вечера была разорвана внезапно и жестоко. Тяжёлые шаги, эхом отражающиеся от деревянных стен, возвестили о надвигающейся буре. Грубый голос, подобно молнии, пронзил привычную гармонию:
Всё началось с грохота. Сначала послышались шаги на лестнице – громкие, сердитые. Потом резкий голос:
– Что за чёрт! Опять коты?! Я же говорил, чтоб вычистили этот чердак!
Луна вскочила. Её уши прижались, хвост вздёрнулся. Уголёк тут же подбежал к ней, с выпученными глазами.
– Луна, что происходит?..
– Тсс! – шепнула она. – Прячься!
Стук. Скрип двери. Свет.
Огромная человеческая тень выросла в проёме. В руке – что-то металлическое, ведро. В другой – веник.
– Пошли вон! ВОН ОТСЮДА!
Громкий плеск воды. Брызги – холодные, ледяные – ударили в лицо Луне. Она отскочила, поскользнулась. Уголёк мяукнул испуганно, Ириска зашипела. Они метались по чердаку, не зная, куда бежать.
– Уходите, паразиты! – ещё плеск, ещё крик. – Сейчас поймаю – в мешок и на улицу!
Дверь захлопнулась с грохотом. Снова тишина. Только тяжёлое дыхание трёх промокших котят.
Они спустились по лестнице, дрожа от страха и холода, проскользнули в щель под дверью и выскочили на улицу – в чёрную, промозглую ночь.
Они долго бежали, не разбирая дороги. Капли дождя падали на асфальт, фонари горели тускло. Наконец, когда силы совсем иссякли, котята забились под большой мусорный бак у ограды. Металл был холодным, земля – влажной, но это было единственное укрытие.
– Они нас выгнали… – тихо прошептал Уголёк. – Просто так. Мы ведь никому не мешали.
– Может, мы можем вернуться? Позже? – спросила Ириска, дрожа.
Луна ничего не сказала. Она смотрела вперёд, в темноту. Где-то в груди у неё было странное чувство – будто что-то кончилось, но что-то другое только начинается.
– Там больше нет дома, – наконец сказала она. – Он больше не наш.
– Но тогда… где мы будем жить? – прошептал Уголёк.
Луна не знала. Но в ту же секунду лёгкий ветерок коснулся её уха, и на миг ей показалось, что в шуме деревьев прозвучал чей-то тихий голос. Голос, который звал её.
Тихо, ласково. Как зовут, когда хотят, чтобы вернулись домой.
Ночь вокруг становилась всё глубже, словно поглощая реальность. Осень показала своё истинное лицо – тяжёлую, вязкую, пропитанную влагой. Воздух казался плотным, будто его можно было потрогать рукой. Фонари за окном, которые ещё недавно резали тьму своими жёлтыми лучами, теперь растворялись в тумане. Их свет размывался, превращаясь в мягкие, расплывчатые пятна, похожие на акварельные мазки. Казалось, сама ночь начала засыпать, погружаясь в полудрёму, где реальность и грёзы переплетаются в причудливый узор.
