Диане всегда нравился Таний – этот
унылый городок, который ненавидели почти все его жители. В какой-то
степени она их понимала. Здесь и зимой, и летом было холодно.
Большую часть года шёл дождь. А от пронзительного ледяного ветра ни
спасала никакая одежда. В общем, подхватить простуду было проще
простого. На насморк и головные боли никто уже не обращал внимания,
считая это чем-то вроде нормы жизни.
Но сердцу разве прикажешь?
Диана любила хмурое небо,
напоминающее ей разлитую ртуть, так же, как и любила безлюдные
серые улочки. Она и сама не понимала почему. Наверное, дело было в
том, что здесь девушка впервые обрела дом. Хотя назвать домом
школу-пансион для одарённых детей, куда она поступила совсем
малышкой, или балетную академию, где училась сейчас можно было лишь
с большой натяжкой. Наверное, всё дело было в том, что Терра-Глория
– планета, где она родилась, почти совсем стерлась из ее памяти. А
больше она нигде и не жила.
Становилось прохладно. Но тоненькая,
почти болезненно-худая девушка не торопилась покидать скамейку в
старом академическом парке. И хотя все другие люди давно уже
сбежали в тепло каменных стен, она хотела ещё немного подышать
свежим воздухом и послушать тишину. Но пальцы Даны уже начали ныть
от холода, хоть она и надела перчатки, а плечи подрагивать в
ознобе.
– Ужасная погода! – произнес кто-то
сзади. – А ещё весна называется.
Дана испуганно обернулась. И как она
не заметила подобравшегося к ней вплотную круглощёкого
мальчика-подростка лет четырнадцати с изумрудно-зелёными волосами,
пряди которых выбивались из-под белой шапки.
– Ты ведь Диана Вирэн? – затараторил
он. – Еле тебя нашел. Я Франц с театралки. И мне очень нужна твоя
помощь.
– Моя?
– Да! Понимаешь, я хочу поступить на
режиссерский факультет. Всю жизнь об этом мечтал. Но там конкурс
большой. Пять человек на место.
Девушка фыркнула. Подумать только!
Пять человек. Да уж… большой. Что он тогда про конкурс в их
академии скажет? Тридцать семь человек на место.
– Знаю о чём ты думаешь, – виновато
улыбнулся мальчишка. – Однако для кого-то и пять человек – много.
Ну, не дал мне Бог большого ума. Экзамены точно завалю. То есть я,
конечно, не совсем дурак, но и не отличник. Зато у меня талант. А
это многое искупает.
– Ну, а от меня ты чего хочешь? Я,
хоть и отличница, но заниматься с тобой репетиторством не смогу. У
меня времени нет. Прости.
– Мне другая помощь нужна. У нас в
Школе искусств объявили конкурс. Только для своих. Нужно снять
получасовой фильм. Темы достаются по жеребью. И мне, можно сказать
не очень повезло.
– Достался фильм о балете?
– Если бы! Все намного хуже. Тема
звучит так: «Судьбы ненужных детей».
– Ой, да ладно тебе. Не вижу повода
для скорби. Уж кого-кого, а ненужных детей в Школе искусств, да и в
академиях более чем достаточно. Бери любого и снимай свой
фильм.
– Далеко не каждый готов вывернуть
душу перед объективом камеры. А мне нужна настоящая, живая, берущая
за душу история.
– А с чего ты взял, что я буду
тратить на тебя своё свободное время, которого и так немного?
– Мне господин Горский посоветовал
обратиться именно к тебе, а потом к Даниилу Милину.
– А ты откуда знаешь маэстро?
– Он живет со мной на одной
лестничной клетке. Понимаешь, я не сирота. У меня родители есть.
Поэтому никто не хочет мне помочь с этим проектом. Даже те, кого я
считал друзьями, отвернулись. Хотя знают, насколько это для меня
важно.
Диана потупила взгляд, но потом все
же выдавила:
– Многие завидуют таким, как ты.
– Мне отказали все знакомые ребята,
– вздохнул Франц. – Да и дюжина незнакомых – тоже. А время-то идет.
Пришлось, вооружившись маминым имбирным печеньем, идти за советом к
соседу. Больше было не к кому. На помощь я, особо не рассчитывал.
Но живет господин Горский недалеко, и он всегда ко мне хорошо
относился. Так что я ничего не терял. Он меня выслушал. Чаем
напоил. И сказал, что если мне кто и поможет, то только Вирэн с
Милиным. Вы оба ему очень нравитесь. Господин Горский мне полчаса
расписывал, какая ты замечательная.
