Хелен Картрайт была старенькая, судьба ее в свое время переломилась, как она и представить себе не могла.
Ходьба помогала, и Хелен старалась выбираться из дому ежедневно, даже в ливень. Но жизнь для нее кончилась – она это знала и принимала. Каждый день повторял предыдущий, лишь чуточку проползая вперед, как будто и к смерти стояла очередь.
Ни один из наблюдавших, как сухонькая старушка бредет вниз по Вестминстер-кресент, не мог сказать, что знаком с ней. Она оставалась просто частью фона, на котором постоянно протекали их собственные жизни. На самом-то деле Хелен Картрайт была местной уроженкой – родилась в старой больнице Парк-хоспитал, пока ее отец сражался на море. Больницу давно снесли, но кирпичный коттедж, где росла Хелен, все еще стоял на месте. Время от времени она ходила оттуда в городок. Палисадник залили бетоном, но свозь трещины в нем порой пробивались цветочки, знакомые ей по именам, как будто прямо под поверхностью этого мира продолжают существовать те, кого мы помним.
Домом ей теперь стал пенсионерский коттедж на отшибе, с дверью горчичного цвета. Она купила его через интернет, прожив шестьдесят лет за границей.
За шесть десятилетий много чего может случиться. Места меняются. Но сама она не изменилась.
Это Хелен поняла, как только выбралась из такси, которое привезло ее из аэропорта к новообретенному жилищу на Вестминстер-кресент. В дом, оставленный ею на другом конце света, наверняка уже въехали другие люди. Ей представлялось, как они разворачивают газеты, высвобождая ценные или хрупкие предметы, но по большому счету – просто звенья цепочки, ведущей тебя обратно к началу.
Нет, нисколько она не изменилась.
Просто знаний поднабралась от пережитого. И вопреки сказкам, которые ей рассказывали на ночь в детстве, все ценное, что вернулось с ней домой, оставалось для всех, кроме нее, невидимым.
После того как такси укатило обратно в Хитроу, Хелен зашла в дом и устало поставила чемодан у подножия лестницы. Как и в любом жилище, здесь стоял особый запах, который исчезнет, только когда она к нему привыкнет. Под ногами, на полу прихожей, валялись письма, адресованные незнакомым ей людям. Она задумалась о прежних здешних обитателях. Попыталась вообразить, как они жили, но память упорно возвращала ее к мужу и сыну, до которых теперь никак не дотянуться.
Не снимая пальто, пропахшего самолетом и звенящего монетками, которые вечно проскальзывают за подкладку, Хелен прошла через кухню и остановилась в пустой гостиной.
Засмотрелась в окно, выходящее на улицу.
Наверное, сто раз она девчонкой бегала, прыгала и каталась на дребезжащем велосипеде вокруг этого дома. Наверное, сто раз девчонкой не думала, что однажды вернется сюда, чтобы замкнуть свою жизнь в непрерывный круг.
В свой восьмидесятый день рождения Хелен с утра до вечера наводила порядок в кухонном шкафу. Протирала полки. Пылесосила ступеньки. Отворачивалась от всякого лица, являвшегося ей среди пыли или в темноте между жестяными банками.
Три года проходят, не наполненные абсолютно ничем.
А потом, однажды рано утром, кое-что случается.
