Впервые со времени своего заточения Мара увидела яркий свет. Ее
привели в огромный зал, подвели к столбу посередине и приковали.
«Так когда-то сжигали ведьм на костре» подумалось сирене. Вот
только под ногами не было соломы, и никто не бегал вокруг нее с
факелами. Впрочем, то, что это последние минуты жизни, она не
сомневалась, и не важно, каким способом ее казнят, исход уже давно
предрешен.
В зале было много народу, но никто не обращал на нее внимания.
Мара наблюдала как голые мужчины и женщины совокуплялись. Кого-то
били плетью, и вместо стонов боли раздавались сладострастные крики
удовольствия. В шаге от помоста, на котором возвышался столб,
женщина стояла на четвереньках и принимала в себя мужчину, а другой
мужчина вонзал огромный член ей в рот.
Гуда не глянь – цепи, непонятные устройства, искусственные
фаллосы, маски, странные стулья с шипами. Не иначе как пыточная,
тут пленники и заканчивали свой мирской путь. Но почему тогда эти
люди выглядели такими счастливыми? Неужели эти дикие акты
совокуплений приносили им удовольствие?
Мара предпочла бы этого никогда не видеть, но почему-то
продолжала крутить головой по сторонам, мучаясь от вопросов: «Куда
она попала?», «Что это за странное и пугающее место?». Сейчас ее
сырая камера в подвале, в которой сирену содержали много дней,
казалась благодатью. Поистине все познается в сравнении.
Перед выходом из подземелья стражник кинул Маре белое платье до
пят. Она восприняла этот жест не иначе как подготовку к казни. Со
своей судьбой сирена давно смирилась. Сидя на сырых бетонных
плитах, прикованная за руки и ноги к огромным тяжеленным цепям,
словно самая опасная преступница, она подготавливала себя к
неизбежному концу. Но даже в самых страшных кошмарах не могла
предположить, что окажется в центре людского разврата.
Тела сплетались так хаотично, что вскоре было невозможно понять
кто и где. Женщины меняли партнером, мужчины предавались ласкам
друг с другом. Несколько девушек ползали на коленях в ошейниках и
молили мужчин позволить им ласкать восставшую плоть губами. Мара
презрительно отвернулась, и тут же наткнулась на лежащую на коленях
у мужчины женщину, она высоко подняла свой зад, без стеснения
выставляя самые сокровенные места на всеобщее обозрение. Мужчина,
высунув язык, шлепал ее по ягодицам, второй рукой просовывая пальцы
в ее отверстие.
Внезапно стихли все звуки, в огромном зале наступила тишина.
Сирене даже показалось собственное дыхание слишком громким.
В зал вошел высокий мужчина с обнаженным торсом, в штанах и
длинном развивающемся плаще. Черные волосы отливали синевой,
идеально очерченные губы слегка приоткрыты, волевые скулы, довольно
широкий нос и зеленые, напоминавшие густую лесную чащу глаза. Как
только его взгляд остановился на Маре, мгновенно зрачки
расширились, затемняя радужку. Было ощущение, что зеленый лес
поглощает пожар, сжигая все вокруг, и наступает тьма. Сирена
поежилась, ощутив прилив страха и какой-то неведомой порабощающей
энергии, парализующей волю.
Устрашающего незнакомца сопровождали мужчина и две девушки,
свита отставала от него на пол шага. Белокурая и черноволосая
красавица, как ночь и день, были хороши собой, двигались плавно,
грациозно. Тела их были обтянуты кожаными ремешками, абсолютно не
скрывающими наготу. Русоволосый мужчина, со спокойным взглядом
серых глаз, был одет в закрытый наглухо белый костюм, в руке сжимал
большую трость.
Черноволосый резко остановился, окинул хищным взглядом зал,
раскинул широко руки, его ноздри затрепетали. Он вдыхал воздух,
принимал его в себя как самый вкусный нектар, и с каждым вздохом,
казалось, становился больше. Словно атмосфера всеобщей похоти
питала его, наполняя неведомой порочной силой.
