Молчаливо надвигалась ночь. Потемнел лес, потемнело небо на востоке. Различная ночная живность наполнила сумрак таинственным оживлением. А там, где погас румянец зари, народилось темное облачко. Оно росло, расползалось, затягивая небо. По лесу вдруг пробежал сдержанный шепот, пугливо пронеслась неизвестная птица, бесшумно взмахивая в воздухе крыльями.
Алекс зябко повел плечами, запахнул поплотнее куртку и стал раздумывать над своим положением. Вот—вот наступит ночь, ребята где—то далеко. От радости не осталось и следа. Страх, отчаяние, раскаяние охватили Алекса. Зачем он ушел от ребят? Куда теперь деваться? Возвращаться в Гринвуд? Все равно засветло не успеть. Ночевать здесь? Укрыться в лесу? Но лес кажется таким зловещим и враждебным…
Деваться было некуда, и Алекс пересиливая страх, вошёл в густую чашу леса. Отыскав груду старой хвои под сосной, он вырыл в ней ямку и улегся. Мрак, казалось только и ждал этого: обступил Алекса непроницаемой черной стеной. Темнота точно приплюснула Алекса, прижала к земле. Он лежал в своем колючем гнезде, боясь пошевелиться, боясь погромче вздохнуть, чтобы тот черный неизвестный, который затаился рядом, не услышал бы его и не расправился бы с ним…
Сила ночных звуков возросла. Стук упавшей шишки казался землетрясением, от свиста крыльев пролетевшей птицы замирало сердце. А когда вдруг из темноты раздался жуткий, безумный хохот, громкий, пробирающий до костей, Алексу показалось, что все его члены сковало холодом, и что он внезапно отяжелел настолько, что не мог даже бежать из этого проклятого укрытия.
Укалываясь об иглы, он стал глубже зарываться в хвою, пока не добрался до земли, еще хранившей дневное тепло. Сердце стучало в груди так сильно, как будто кто— то гулко бил молотом под землей. Сквозь этот стук Алекс услышал странное, нечеловеческое бормотание, словно бормотание злобного карлика из какой нибудь страшной сказки.
Что—то происходило в лесу. Алекс изо всей силы зажмурил глаза, подтянул колени к подбородку и так клубочком пролежал, пока все не стихло.
Только бы дотерпеть до рассвета. А там уж он ждать не будет: доберется до автострады и на какой—нибудь попутной машине доедет до города…
Ему вспомнились страшные рассказы матери о том, что вот уже две недели в округе бесследно исчезают люди: девушки и парни. И никто нигде не нашел ни их тел, ни даже следа от них.
«Боже мой, зачем я оказался в этих проклятых местах? Что же со мною теперь будет?» – думал Алекс.
Где—то совсем рядом послышался хруст. Парень вслушался: похрустывание напоминало чьи— то тяжелые шаги. Ему стало совсем страшно и совсем одиноко.
– Господи помилуй. Такого со мной еще никогда не было! Боже мой, помоги и спаси меня! —испуганно зашептал парень.
Вдруг очень громко и резко хрустнул толстый сук где— то совершенно рядом, буквально в двух шагах.
Это так потрясло Алекса, у него даже сердце заколотилось сильнее. Казалось, оно вот— вот выскочит из груди. Он в ужасе приподнялся, потер онемевшую от долгого лежания руку и со страхом стал оглядываться по сторонам, всматриваясь в глубину ночи.
Клубился туман, он рваными клочьями полз между стволов деревьев. Ощущение, что кто— то или что— то за ним подсматривает, пристально наблюдает, не покидало его.
– Кто-нибудь тут есть? – крикнул он в ночь. – Есть кто-нибудь?
Странные нечеловеческие звуки, хрипы заполнили все вокруг. Алекс затравленно озирался. Звуки, хрипы и стоны слышались со всех сторон. Они наплывали на него вместе с туманом. Скрипели деревья, осыпалась листва.
Алекс собрал всю свою волю, всю свою силу, с истеричным криком сорвался с места и помчался напролом, не зная куда. Он мчался не разбирая дороги. Ветви хлестали его по лицу, срывая одежду. Парень истерично кричал, но его крик тонул во тьме. Задыхаясь, он падал, вскакивал на ноги и вновь продолжал бежать. Что—то неведомое, невидимое и ужасное гналось следом. Шелестели листья, падали деревья, хрустели ветки, выворачивались пни. Казалось, сама земля заходила ходуном под ним.
