- Ну что мне с тобой делать?- участковый Афанасий Мифодьевич
Гурков, вынул из кармана носовой платок, вытерев им побритую под
ноль голову и высокий лоб, по которому катились крупные капли пота.
В участковом пункте милиции было душно, не смотря на открытые окна
и постоянно работающий старенький вентилятор.
Афанасию Мифодьевичу недавно стукнуло пятьдесят четыре года. Вот
уже более тридцати пяти лет он отдал службе в милиции и уже
подумывал о том, чтобы уйти на заслуженный отдых.
- Вот скажи мне, Федор, за какие такие грехи, ты свалился на мою
голову? Вроде бы, ты не плохой парень. Отслужил в морской пехоте.
Ни пьешь, ни куришь, а постоянно в какие-то истории влипаешь.
- А что я таково сделал, дядька Афанас?- сидящий напротив
участкового спортивного вида парень, постарался изобразить на лице
невинное выражение.
- Я тебе сейчас не дядька!- стукнул кулаком по столу Гурков,- а
товарищ капитан! И представляю я здесь законную власть! А ты в
данный момент являешься задержанным.
- Ладно, ладно, гражданин начальник,- пряча улыбку, замах рукой
парень,- что собственно вы мне инкриминируете?
- Ты бы помолчал!- продолжил напирать участковый,- вот посмотри,-
он пододвинул к краю стола несколько исписанных корявым почерком
бланков.
- Ни чего не разобрать,- задержанный покрутил в руках один из
листков.
- Это конечно верно,- почесал затылок Афанасий Мифодьевич,- у
нашего дежурного почерк как у врача,- но не в этом дело!-
спохватился он, ткнув пальцем в центр бланка,- тут черным по белому
написано, что в областную больницу обратились три гражданина, у
которых диагностированы травмы различной степени тяжести.
- Ну а я то, тут причем?
- А притом!- участковый откинулся на спинку кресла,- что у двоих из
них имеются спортивные разряды по боксу. А кто, кроме тебя в нашей
глуши, может вырубить этих, чертовых, спортсменов?
- Значит свидетелей, нет?- сделал единственно правильный вывод
парень.
- Были бы свидетели, я бы с тобой в другом месте разговаривал бы,-
поубавил тон участковый.- Но ты не расслабляйся. Вот как срастутся
у них челюсти, да дадут они показания, тогда и поговорим.
- Не беспокойтесь, дядька Афанас,- уверенно произнес Федор,- думаю,
что если они и захотят говорить, то сообщат, что подрались между
собой. Ну, или, поведают, как случайно упали…
- Уверен?- прищурил глаза Гурков.
- А, то,- усмехнулся задержанный,- у них у самих рыльце в пушку. И
светиться им незачем. А то, ведь могут и огрести по полной
программе, согласно уголовного кодекса…
- Ладно,- махнул рукой участковый,- иди пока, но не вздумай уехать,
пока дело не решиться.
* * * *
*
Федор Смолин, вышел на крыльцо административного здания, где
кроме участкового пункта, располагались также кабинет председателя
колхоза, почта и магазин. Прищурившись, он взглянул на
стоящее в зените солнце, наблюдая за проносящимися в голубом небе
стрижами. Возвращаться на работу, откуда его с утра забрал местный
участковый совсем не хотелось.
После увольнения со службы, он вернулся в, ставший ему родным,
поселок. Там и произошла история, заставившая его скрываться.
Лучшего способа, чем подрядиться в бригаду шабашников, Федор
придумать не смог.
На дворе стоял 1989 год. Страна, из последних сил, еще пыталась
пробраться светлое будущее, под руководством партии и
правительства. Еще чиновники потрясали воздух, объявляя
соцсоревнование, обещая выполнить пятилетний план в три года.
Но уже повсеместно выползали на свет, как грибы после дождя,
кооперативы, подминая под себя торговлю. Уже потихоньку
начался развал всех отраслей, в том числе и сельского хозяйства. Но
еще, некоторые колхозы и совхозы, отчаянно пытались выжить в новых
экономических условиях. Однако своими силами справиться они уже не
могли. Молодежь потянулась за «длинным рублем» в города. А
оставшиеся мужики погрязли в пьянстве, тем более, что кооперативные
ларьки, были переполнены, ранее не виданными спиртными напитками с
яркими этикетками, порой разливаемыми где-то в гаражах в
антисанитарных условиях.
