В нарядном, полном гостей зале ЗАГСа царит слегка напряженная
атмосфера торжества. Яркий свет хрустальных люстр бьет в глаза.
Букет цветов, который я чересчур сильно сжимаю в руках, больно
покалывает пальцы. Сердце колотится как бешеное, грозя вот-вот
пробить грудную клетку и рухнуть прямо на начищенный до блеска
мраморный пол.
Дабы справиться с нервами, делаю глубокий вдох, медленно
выпускаю воздух из легких и перевожу взгляд на
девушку-регистратора, которая в этот самый момент пламенно
декламирует:
– Дорогие невеста и жених, у вас есть то, что ищут миллионы, а
обретают лишь избранные. Это любовь. Создание семьи – это начало
доброго союза двух любящих сердец. Отныне вы пойдёте по жизни рука
об руку, вместе переживая радость и печаль. Перед тем, как
узаконить ваши отношения, я бы хотела узнать, является ли ваше
желание вступить в брак свободным и искренним? Прошу ответить вас,
жених.
– Да, – с легкой хрипотцой в голосе отзывается мой любимый
мужчина.
Не удержавшись, снова прилипаю к нему взором, и дыхание
непроизвольно обрывается. Господи… Он такой умопомрачительно,
сердцеостанавливающе, душераздирающе красивый, что мне хочется
биться головой об стену и кричать от восторга.
Все-таки Соколову чертовски идет бабочка. И смокинг тоже очень к
лицу. Хоть и скрывает бóльшую часть татуировок, расположение
которых я, кажется, знаю наизусть. Не то чтобы я специально
запоминала, просто, когда любишь, каждая мелочь в человеке
становится архиважной. Будь то нательный рисунок, родинка или шрам
родом из детства.
Кстати говоря, все его шрамы мне тоже известны. Мы ведь
как-никак вместе их зарабатывали. Тот, что на коленке, остался
после побега от разъяренных дачников, в садах которых мы воровали
яблоки. На моей ноге красуется почти такой же – дачники были
свирепыми и быстрыми, несмотря на пенсионный возраст.
А тот, что на его мочке, – моих рук дело. Забавная история:
Артём в очередной раз хотел доказать, что ему «не слабо», а я взяла
и самолично проколола ему ухо. Обычной медицинской иглой,
представляете? Что уж говорить, в детстве мы были совершенно
отбитыми.
– Прошу ответить вас, невеста, – девушка-регистратор продолжает
церемонию бракосочетания, возвращая мои мысли, заблудившиеся в
прошлом, к реальности.
– Да.
– Если вам есть, что сказать друг другу, прошу, скажите это
прямо сейчас, – улыбается сотрудница ЗАГСа.
Вот и настало время для брачных клятв.
– Аделина, мы с тобой знакомы не так давно, но за это время ты
успела стать для меня по-настоящему близким человеком, и я… – речь
Артёма вдруг резко обрывается, а он сам застывает в неподвижности с
пораженно распахнутым ртом.
Ну вот. Только что случилось то, чего я так жаждала и
одновременно так боялась.
Он заметил меня.
Меня, скромно стоящую в толпе гостей и полыхающую всеми
оттенками красного. По ощущениям, горят не только мои щеки, но даже
шея и плечи. Я будто огромный огненный шар. Еще секунда – и
взорвусь.
– Дорогой, что случилось? – пытаясь привлечь внимание жениха,
Аделина дергает плечом и нервно посмеивается.
Но он по-прежнему смотрит на меня. А я – на него. Мы оба
погибаем в вихре нахлынувших воспоминаний недавнего прошлого: его
руки на моем теле, его губы – на моих губах…
– Эм… Прости, – Соколов мотает головой, будто стряхивая
оцепенение, а затем наконец переводит глаза на невесту. – Что я
говорил?
– Что я твой близкий человек, – натужно улыбаясь, напоминает
она.
– Ах, да… Так вот, как только я тебя увидел, сразу подумал о
том, что ты самая… – парень снова прерывается. На секунду прикрыв
веки, морщится, словно от зубной боли, а затем глухо выругивается.
– Черт!
Его взгляд, в котором изумление перемешалось со злостью, снова
дергается ко мне.
