Пришло время поговорить серьезно.
– Всего товару на двенадцать лимонов, – подытожил человек с серебристо-седыми усами, которые резко выделялись на красноватом лице.
– В каких единицах? – сморгнул собеседник.
– В наших родных – зеленых.
– Говоришь, всего восемь? По сколько на нос выходит? – человечек с прилипшими ко лбу завитками волос стал делить на листке бумаги в столбик.
– Е-мое, а еще с высшим образованием…
– В виде отвлеченной задачи я тебе любые интегралы решу. Но когда дело доходит до денег, у меня математические способности пропадают. Должно быть, конечно, наоборот, но так уж сложилось.
Закончив вычисления, человечек кивнул сам себе и снова поднял на собеседника круглые глаза:
– Значит, решил, что нас будет именно восемь – ни больше ни меньше? Хотя на людях лучше не экономить.
– Водиле надо сидеть за рулем, бойцу смотреть по сторонам. Если человек занимается сигнализацией, он не должен держать в одной руке пушку и каждую минуту оглядываться. И так далее.
– В любом случае организатор ты, тебе видней. Кто платит за музыку, тот танцует девушку.
– Не спеши, Гога, – остановил краснолицый. – Ты должен задать все вопросы сегодня, а не завтра.
– Я человек не въедливый, но если ты настаиваешь… Вопрос по существу: как будем цацки приходовать?
– Каталог выставки уже напечатан, там есть оценочная стоимость каждого штучного камня, каждого украшения. Мелочевку будем считать по рыночной стоимости карата.
– С учетом вида огранки?
– Фирма-то одна. Они гранят мелочевку на один манер.
– Тогда вопрос закрыт.
Гога провел рукой по волосам. Бесполезно: завитки остались на месте.
– Так ты не хочешь нас собирать?
– Не вижу смысла.
– Все равно ведь увидимся завтра.
– Терпеть не могу коллективных обсуждений и фоток на память. Ты бывал когда-нибудь на заседаниях райкома комсомола?
– Чур меня, – всплеснул руками Гога. – Нет, конечно.
– А мне вот довелось в молодости поприсутствовать. С тех пор даже на троих не могу ничего обсуждать, блевать тянет. Если есть личные пожелания, могу передать остальным. Один, например, попросил, чтоб ни на ком не было грязных носков.
– Главное, чтобы мне обеспечили тишину. Сам понимаешь…
– Теперь о принципах «демократического централизма». Никаких междусобойчиков. Пока я в поле зрения, все обращаются ко мне и слушают мои команды. Если нет меня рядом, приоритет получают люди из силового прикрытия.
– А если они начнут противоречить друг другу? Такое ведь может произойти.
– Слушайся человека в черной майке с широким поясом вроде армейского.
– Как нам друг к другу обращаться? «Эй, товарищ»?
– Не морочь голову. Прямо как тот англичанин из анекдота, которого не представили женщине. Слава Богу, на одном языке говорим, поймем друг друга.
* * *
Краснолицего усача звали Вождь. Не в комсомольском смысле, а совсем в другом. Цветом лица и густыми черными волосами, доходящими до ворота рубашки, он напоминал индейца. Точнее, не аутентичного «Виннету», а заслуженного актера, которого подобрали для этой роли.
Коренастый, с продольными складками на переносице и подбородке, он был прирожденным организатором. Он давно понял, что в жизни главный талант – умение «работать с людьми». Врожденные способности к такой работе ему не нужно было специально развивать.
Если бы он имел талант поддакивать и лизать задницы вышестоящим, он бы сделал себе карьеру еще в молодости, среди «вечно молодых» комсомольских деятелей. Но по духу Вождь был анархистом: не признавал над собой никакой власти, и подчинение ему других тоже оказывалось временным. Подельников он менял после двух-трех удачных съемов «кассы».
Из теперешнего состава пятеро уже удостоились чести поработать под его началом. К ним он добавил только Гогу и Глюка. Специалист по сейфам в прошлый раз не понадобился, как и спец по сложным охранным системам. Новая цель была покруче…
