В ту ночь мне не спалось.
Вот уже который час я сминала простыни и старательно считала
овечек, как когда-то учила мама… Ничего не помогало. В конце
концов, живот предательски заурчал, и я поняла: пока не утолю
голод, не успокоюсь!
Я была в хороших отношениях с домашней прислугой, особенно с
Молли – горничной, которой часто отдавала ненужные платья. Потому в
закромах кухни для меня всегда было припасено что-нибудь
вкусное.
Без угрызений совести я зажгла свечу, накинула халат на ночную
рубашку и отправилась по известному маршруту. Опасаться мне было
некого. Гроза дома, старый дворецкий Сэмюэль, последнее время
жаловался на ревматизм и уходил на покой раньше всех, мачеха с
сестрой давно видели третий сон…
Так я думала, пока не дошла до середины коридора.
Из-под двери Эмет, моей мачехи, пробивалась слабая полоска
света, а из самой комнаты доносились тихие голоса. Один из них
точно принадлежал Эмет, а вот второй… незнакомому мужчине.
Приблизившись на цыпочках, я приставила ухо к двери и затаила
дыхание.
– Пустить слух, что в городе орудует банда преступников, было
лучшим решением, – сказал мужской голос. – Теперь мы можем
использовать это в своих интересах…
– Слухи помогут запутать следы, но обставить все следует
несколько иначе. Например, замаскировать под несчастный случай… –
усмехнулась мачеха, смакуя каждое слово.
– До его возвращения лишь неделя, – напомнил ей некто.
До меня не сразу дошел смысл сказанного. Уж не знаю, на что они
отвлеклись, но пауза сыграла на руку.
Эти двое говорили о моем отце. Несколько дней назад он
отбыл в столицу по делам службы и обещал вернуться уже через
неделю…
– Дай мне своих ребят для подстраховки. Мало ли, придется
переиграть, – решительно заявила Эмет. – В моем
доме не должно остаться ничего лишнего.
Все мое нутро похолодело. Боже мой, отца собирались убить! Да
еще кто – та, в которой он души не чаял, чьим капризам потакал!
Изменщица! Гадкая, подлая…
Разозлившись, я совсем забыла об осторожности. Внезапно под
ногой скрипнула половица… и голоса заговорщиков мигом стихли.
– Тебе пора уходить, – еле слышно произнесла мачеха, явно
испугавшись. – Я проверю.
Это были ее последние слова, после чего за дверью послышались
шорохи, будто кто-то быстро одевался.
Сердце бешено забилось в груди, словно птица в клетке. Поход на
кухню отменялся – я повернула обратно в покои. Если Эмет поймет,
кто это был, я рискую опередить отца! Она и без того меня
недолюбливала, а тут появится повод избавиться от падчерицы!
От страха я даже забыла дышать. Закрыв дверь, бесшумно
провернула ключ, вжалась в стену и прислушалась. Спустя несколько
мгновений в коридоре раздались шаги. С минуту ничего не
происходило, а после… на ручку моей двери легонько нажали.
Успела!
До утра я так и не сомкнула глаз, и, как только первые лучи
рассвета окрасили небо, села писать письмо отцу. Я была намерена
отправить его сразу после завтрака.
***
Пришлось постараться, чтобы замаскировать следы бессонной ночи
на лице. Я выглядела так, будто уже стала свидетелем покушения –
бледная, дрожащая едва ли не всем телом. Тревожные мысли буквально
душили, но я не смела выдать себя.
Когда я спустилась в столовую, Эмет с Катариной уже сидели за
столом. Сестра, как обычно, набирала тарелку свежей выпечки, будто
боясь, что ей не достанется. И так с трудом влезала в платья, но
жадность не знала границ! Впрочем, как и у матери.
– Доброе утро, Мадлен. – От моего внимания не ускользнул
странный прищур Эмет. – Как спалось? Выглядишь неважно.
– Почему же? Я легла сразу после ужина и проснулась лишь полчаса
назад.
Я не могла смотреть в глаза этой мерзкой женщине, потому
принялась щедро намазывать тост джемом.
