Григорий Мятежев сидел за своим рабочим столом, глядя на пустой экран ноутбука. Его пальцы застыли над клавишами, словно в нерешительности, будто боялись испортить белизну цифровой страницы. За окном падал мокрый снег, оставляя разводы на грязных стеклах. В квартире стояла тишина, нарушаемая только тиканием старых настенных часов – единственного предмета интерьера, который Григорий привез с собой после развода.
"Скоро полночь", – подумал он, но не пошевелился.
На столе лежало письмо – настоящее, бумажное. Его прислал давний друг детства, Егор Смоляков.
"Привет, Гришка! Надеюсь, ты еще не забыл, как писать смешные истории. У нас тут в Глуховске решили устроить фестиваль юмора, и ты должен быть нашим главным гостем! Ждем тебя. Не вздумай отказываться!"
Григорий усмехнулся. Забавно, как люди из прошлого помнят тебя таким, каким ты был двадцать лет назад. Тогда он действительно был тем, кто мог рассмешить любую компанию. Но теперь? Даже собственные шутки казались ему натянутыми.
– Фестиваль юмора в Глуховске, – пробормотал он. – Кто бы мог подумать?
Его мысли прервал телефонный звонок. Экран мигнул именем "Мама". Григорий вздохнул и взял трубку.
– Да, мама.
– Гриша, ты ел сегодня?
– Мама, я взрослый человек.
– Взрослый человек сидит в пустой квартире и голодает. Ты хоть суп сварил?
– Суп сварил. Утром. Вымышленный.
– Господи, какой ты несерьёзный…
Разговор закончился, оставив его с чувством странной легкости. Егор был прав: фестиваль – это хотя бы движение.
Григорий достал из ящика стола старый блокнот. Когда-то он записывал в него идеи для рассказов. Перелистывая пожелтевшие страницы, он наткнулся на наброски, которые казались ему не менее остроумными, чем двенадцать лет назад. Но сейчас он не видел в них смысла. Он закрыл блокнот и принял решение: "Поеду в Глуховск".
Спустя несколько минут он набрал Егора по телефону. Трубку сняли на первом же гудке.
– Гришка! Ну что, получил мое письмо?
– Получил, Егор. Ты серьёзно?
– Абсолютно! Город ждёт тебя! У нас будут местные таланты, гости из соседних районов. Но главное – ты! Народ хочет увидеть настоящего писателя. Приезжай, это тебе будет полезно.
Григорий помолчал, прикидывая. Что он потеряет? Книга всё равно не пишется, квартира давит пустотой, а здесь хотя бы повод вырваться из этого болота.
– Ладно, я согласен. Но у меня одно условие: ты меня встретишь.
– Договорились! Жду тебя в субботу, на автовокзале.
Вечером Григорий попытался собрать чемодан. Он провел двадцать минут, решая, стоит ли брать пиджак, который когда-то покупал для телеинтервью.
"А вдруг в Глуховске телевидение?" – подумал он, а потом рассмеялся, представляя местного корреспондента с микрофоном, сделанным из картошки.
Но перед поездкой нужно было завершить несколько дел: купить билеты, написать пару статей для журнала, которые он откладывал. Он работал до глубокой ночи, но впервые за долгое время ощущал подъем. Впереди была неизвестность, которая одновременно пугала и притягивала.
Заметки из личного дневника:
Сидел весь день за ноутбуком. Экран белый, как моя совесть, – ни единой идеи. Часы тикали так громко, что, кажется, начали издеваться. Поймал себя на мысли, что, если в этой тишине заскрипит пол, я точно перееду к маме. Единственное, что оживило день, – письмо от Егора. Он предлагает стать главным гостем на фестивале юмора. Видимо, у них в Глуховске совсем плохо с юмором, если зовут меня.
Открыл свой древний блокнот. Там наброски шуток 12-летней давности. Например: «Если ты нашел смысл жизни в Глуховске, значит, кто-то его там потерял». Тогда это казалось смешным. Сейчас кажется, что смысл действительно можно только потерять.
