Вадим
– Она возвращается, – заявляет с порога Емельянов, мой главный
безопасник.
– Одна? – внутренне вздрагиваю я, мгновенно поняв, о ком идет
речь. Я лишь на минуту отвлекаюсь от рентгеновского снимка. –
Подожди, Владимир Васильевич, – морщусь, кивая на стул. А сам снова
вглядываюсь в четкие линии носа после ринопластики. Никакой бульбы
на кончике! Отличный результат!
Да, я тот самый доктор Косогоров! Известный в стране
пластический хирург. Леплю из дурнушек красавиц. Могу снабдить
шикарным бюстом и плоским животиком. Но, что ни говори, исправлять
носы, уродующие своих хозяек, мне нравится больше всего. Это
поэзия. Творчество, когда хирург уподобляется скульптору. Чуть-чуть
исправить то, где слегка налажала мать-природа.
– Красиво сработано, – хвастаюсь снимком перед Емельяновым. Он
вообще ничего не понимает ни в пластике, ни в медицине. Зато
исправно несет службу. – Гляди, какой носик! Между прочим, убрать
каплю на кончике – самая сложная операция, – довольно хмыкаю я и
бросаю с неохотой: – Ну, что там у тебя, Васильич?
Емельянов, толстый румяный жизнерадостный мужик, придвигает ко
мне папку с документами и фотографиями и бодро рапортует:
– Она возвращается, Вадим Петрович…
– Я расслышал с первого раза, – прерываю я. – Кнопка «повтор»
заела? – спрашиваю чуть раздраженно. Настроение испортилось, стоило
моему ВэВэ сказать два заветных слова: «Она. Возвращается!».
Слишком долго я ждал этого дня и даже уже перестал надеяться.
Думал, эта гадина так до конца жизни и останется в Эдинбурге. Ан
нет, принесла нелегкая на родину. Жить в одном городе… Дышать одним
воздухом… с той самой женщиной, что разрушила жизнь моего сына.
Можно, конечно, придумать тысячи отговорок. Поверить результатам
следствия. Представить, как столбы перебегают дорогу и сами
врезаются в одинокого мотоциклиста, на всех скоростях мчащегося по
трассе дождливым вечером. Но мне хватает заключения судмедэксперта:
травмы, несовместимые с жизнью. Следствие так и не установило, куда
и зачем несся Кирилл в свой последний день. О чем задумался, когда
не вписался в поворот?
Гибель единственного сына для меня, отца-паразита, не прошла
бесследно. Что уж говорить о Галке, моей первой жене и матери
Кирилла…
– Найди внука, умоляю, – попросила она меня после похорон. –
Никого ведь кроме него у нас с тобой не осталось.
– А может, ребенок не от Кирилла? – усомнился я, прекрасно зная,
что представляет собой жена сына – блудливая девка с ангельским
личиком.
– От него, – сквозь слезы прошептала бывшая жена. – Как только
ребенок родился, Кирилл потребовал провести экспертизу. Очень
высокий результат. Девяносто два процента из ста. Хотел платить
алименты, но эта дрянь отказалась. Даже видеться с ребенком не
позволила.
«Сколько сейчас Роберту? – задумываюсь я и сам себе отвечаю: –
Четыре года». За все это время я видел внука только на сделанных
исподтишка фотографиях. Что произошло между Кириллом и Ольгой, я не
знаю. Но, как оказалось, дамочке совершенно чужды моральные
принципы. Наверняка мой сын поймал ее на горячем и выставил
вон.
Честно говоря, мне нет дела до того зоопарка, когда самка
норовит выбрать сильного партнера и зачать от него потомство.
Эволюция шагнула далеко вперед, но, видимо, не коснулась некоторых
давалок, прыгающих из одной постели в другую.
Я напряженно всматриваюсь в тонкое идеальное лицо и, как
пластический хирург, не нахожу в нем изъяна. А как нормальный мужик
чуть за сорок, немного завожусь от вида красавицы. Высокая грудь,
тонкая талия и доброе наивное личико. Длинные светлые волосы
откинуты чуть назад, а зеленые глаза уверяют всех и каждого, что их
хозяйка просто не может врать. Соврала… Изменила… И увезла ребенка
в страну с серьезным визовым режимом. Я внимательно разглядываю
внука, идущего рядом с матерью и о чем-то довольно болтающего. Тут
и без всякой экспертизы понятно, что это маленький Косогоров.
