Соблазн

Наши мёртвые нас не оставят в беде.

Наши павшие – как часовые.

В. Высоцкий

24 июля 1995 года мой партнёр и старший товарищ Михаил Евгеньевич пригласил меня вечером к себе на кремлёвскую дачу Сосновка-1, что на Рублёвке, – попариться в бане и обсудить деловые вопросы. Для меня советник первого Президента России Б. Н. Ельцина, человек необычайно волевой, жёсткий а порою и опасный, был просто Мишелем – так звали его жена Наталья, близкие друзья и деловые партнёры.

Мы подъехали к дому. Перед нами открылись одни ворота, миновав которые моя машина оказалась перед другими, и первые за нами закрылись. Моё авто оказалось между ними. Справа находилось помещение для охраны. Из него вышел старший охранник и, хотя он знал меня лично, моего водителя и мою машину, всё равно попросил открыть багажник, осмотрел зеркальцем днище авто и, заглянув в салон, поприветствовал нас. После чего ворота открылись и мы проехали на территорию дачи. В будке около дома хозяина стоял часовой.

Вышел Мишель. Мы обнялись. Мой друг тепло поздоровался со мной, и мы направились в баню, где уже вовсю хозяйничал массажист, следя за температурой и влажностью. Мы парились, нам делали массаж. Мишелю особенно нравилось, когда массажист ходил по его спине, разминая и массируя мышцы. Это был поджарый и мускулистый человек действительно маленького роста, и кличка у него была Малыш.

Попарившись и закутавшись в махровые халаты, мы прошли в дом и устроились в гостиной. Стол был уже накрыт и сервирован. Мишель достал огромную пятилитровую бутыль, в какие в Украине разливают самогон. В сосуде оказалась настойка женьшеня на спирту, в которой плавали разные коренья, змея, лягушка и ещё много чего. Всё выглядело как аквариум, помещённый в пятилитровую ёмкость. Это был подарок друзей из Китая. Мы стали потихоньку выпивать, закусывать и разговаривать про жизнь, работу и бизнес. Так просидели до пяти утра, после чего, попрощавшись с гостеприимным хозяином, я поехал домой.

«Пятёрка» БМВ ехала плавно, езда убаюкивала меня. Миновали Рублёвку, свернули на Кутузовский, и я задремал. Но сразу был потревожен моим водителем Сашей, который вынужден был притормозить, поскольку на дороге случилась серьёзная авария. На носилках лежало накрытое белой простынёй тело, здесь же стояли разбитые машины, кареты скорой помощи, врачи хлопотали над ещё двумя пострадавшими в ДТП. Мне ужасно не понравилось это зрелище. Сонливость как рукой сняло, и какое-то смутное чувство тревоги закралось в душу. Я приехал домой и лёг спать…

Примерно через два часа меня разбудила моя жена Сусанна и сказала, что звонила моя мама: сообщила, что папа то ли умирает, то ли уже умер. Я вскочил с кровати, натянул джинсы, рубашку и босиком помчался к машине жены, так как свою с водителем я отпустил. Сусанна села на заднее сиденье, и я погнал. Выжимал из ВАЗ-2111 всё, что только мог. Гнал на красный свет, невзирая на просьбы моей жены ехать медленнее, иначе она выйдет и будет добираться сама. Я мчался с одной мыслью: чтобы папа был жив, жив! Я молил всех святых об этом.

Отца я любил безумно. Он был для меня примером во всём: в жизни, в стойкости духа, в героизме, проявленном на войне. Семнадцатилетним сельским пареньком ушёл он на фронт и был награждён многими орденами и медалями, включая медаль «За отвагу». Я гордился его умением молчаливо и мужественно переносить все невзгоды, никогда и ни на кого не повышая голоса. Он был настоящим стоиком. Я гнал и молился, чтобы у их дома стояла скорая помощь.