Тело дрожало от малейшего
прикосновения. Каждое его касание как будто ток по венам пускало.
Кидало тело в дрожь. Я старалась избегать прикосновений, но не от
меня все это зависело. Происходившее вызывало во мне крайне
противоречивые чувства. С одной стороны жар его кожи, с другой
стороны прохладный воздух спальни...
Я задержала дыхание, когда его ладонь
скользнула по моей груди. Зацепила не только ткань кружевного
лифчика, но и дотронулась до кожи, оставляя ожог, заставляя стадо
мурашек волнами разойтись от места прикосновения.
- Тише, стой спокойно, — послышался его
спокойный голос.
Как он мог себя так вести в подобной
ситуации? Я голову теряла, перед глазами все плыло и ноги
подкашивались, а он на меня смотрел просто как на какую-то дорогую
статуэтку. Я готова была рухнуть от переживаний, смущения и страха,
а мужчина скучающе изучал мое тело.
- Я сказал не дергаться, — он повысил
на меня голос, стоило мне немного поежиться и попытаться прикрыть
себя руками, когда он стал на колени и руками прикоснулся к
трусикам. Казалось, что еще немного и он переступит через грань,
перестанет сдерживаться и себя контролировать.
- Мне холодно, — я сама не была уверена
от холода ли возникла моя реакция или все же это от его
прикосновения. Хотя, черт, не должна я на него так реагировать. Я
его ненавижу - убеждаю себя в этом каждый день. Не просто на
словах.
Сколько раз я уже пыталась отсюда
сбежать, как только к нему попала, но все бесполезно. Из такого
дома-тюрьмы не убежишь. Стоило мне попасться ему в лапы, стоило ему
заполучить желаемое, как он меня не отпустит. Это я знала
наверняка. У этого мужчины давно на меня были виды и сейчас он, не
стесняясь реализовывал свой очередной план. Со мной в главной роли.
Ну а мне же было до ужаса противно... За то, что делала это все. За
то, что не оставила сама себе выбора, загнав в его ловушку. И все
дело было не только в этом, я еще и дверку этой самой ловушки с
грохотом собственноручно прикрыла. Замок на нее повесила и ключик
отдала. Ему.
- Скоро согреешься, — от него это
звучит как издевательство, — я помогу. -
А вот это вообще никуда не годится.
Такие слова повергают меня в шок.
- Я сама, — цежу сквозь зубы уже
изнемогая на месте. Не получается у меня стоять неподвижно, когда
он все как будто специально делает неторопливо. Видит же мое
состояние, и я готова поспорить, что наслаждается подобного рода
издевательствами.
- Убери руки, — раздражается за
какое-то мгновение, стоит мне как-то вклиниться в его планы. И так
всегда. Нет меня в этом месте и с этим человеком права на свое
мнение. Любая инициатива пресекается на корню. Только
исключительное послушание ценится.
После моего неосторожного действия его
движения становятся все резче и грубее. Теперь он уже не избегает
прикосновений, а наоборот действует как будто специально грубо. Не
щадит каждым прикосновением к коже и дает это понять.
- Готово, — резко встает на ноги,
выпрямляется, — одевайся.
Я медленно наклоняюсь, стараясь ничего
не испортить и поднимаю с пола платье. Стараюсь действовать
аккуратно еще и потому, что не хочу причинить себе боль. Острые
края проводков неприятно впиваются в кожу, а пластырь, которым они
крепятся, тянет и создает ощущение жжения.
- Могу помочь..., — снова издевается. Я
его не вижу, а только голос слышу и стараюсь не смотреть в его
сторону.
- Не нужно, я сама справлюсь, — кое-как
натягиваю платье и выпрямляюсь. В таком положении мне удобно, но
все равно все эти проводки по телу мешают, — это вообще обязательно
было делать? - Подобная затея кажется мне абсолютной глупостью, но
кто я такая, чтобы спорить.
- Иначе я не буду знать, о чем ты
говоришь с этим подонком.
