Глава 1
Подарки бешеного аиста
Этот день все-таки настал – день торжественного бракосочетания Аллочки Клоповой с Геннадием Архиповичем Зеваевым. Дело было не в Геннадии Архиповиче, а именно в Аллочке: вся ее родня уже давно похоронила последнюю надежду на счастливое – да что там счастливое, хоть какое-нибудь! – замужество перезрелой девицы, а она вон как завернула – ать! и ухватила себе завидного жениха.
– Аллочка!! Ты сегодня точно бабочка – порх, порх! – неслись со всех сторон громоздкие комплименты.
– Наша невеста самая… самая необычная! Ни у кого такой нет! – так и тянуло говорить одни приятности.
– Аллочка! Мы же совсем забыли! Ты сегодня еще не повторила вальсирование! – вдруг вскрикивал кто-то. – Фома! Немедленно легко подхвати Аллочку и пройдись пару кругов!
– Ну уж дудки! Я работаю хирургом, и мои ноги мне дороги, как рабочий инструмент, мне на них еще не одну операцию стоять. Варь! Да ухвати ты тетку и покружись с ней, чтобы ей потом перед людьми не опозориться!
Фома был неисправим.
Аллочка, или как она себя называла на сериальный манер – Алиссия, тучная дама, имела деревенскую прописку, два десятка килограммов лишнего веса и сорок с лишним лет от роду. Зато у нее совершенно отсутствовала трудовая книжка, также не было никакой обременительной жилплощади и никаких беспокойных сбережений. Аллочка вот уже который год проживала в городе у старшей сестры Гутиэры, питалась, как птичка, всем тем, что найдет… в холодильнике, но при этом отнюдь не чувствовала себя на птичьих правах. Хотя о собственной семье уже давно мечталось. Геннадий же Архипович, напротив, оказался весьма трудолюбивым господином – имел собственную сапожную «лапу», на коей просто творил чудеса, а потом эти чудеса продавал втридорога. Он был робок, длинноват, жидковат, зато интеллигентен. В общем, как бы там ни было, два одиночества столкнулись в мирской суете и собирались друг другу подарить счастье. И счастье должно было начаться именно с сегодняшнего дня, то есть с момента бракосочетания. Вот отчего все близкие Аллочки сейчас так суетились, волновались и пощелкивали челюстями от нервного напряжения. Даже всеобщий мохнатый любимец – кот Матвей, и тот не валялся на диване, лениво щуря глаза, а радостно таскал у Аллочки бигуди и гонял их по всей комнате. Когда бигуди отбирали, в лапах тут же оказывался тюбик какой-нибудь эксклюзивной помады, и игра начиналась с новым азартом.
Гутиэра, или в просторечии Гутя, вообще вела себя крайне непристойно – то и дело с визгом подскакивала к сестрице, чмокала ее в щеку и тут же строго сдвигала брови:
– Ты, Аллочка, смотри мне! Только попробуй жениха упустить, я тебе… Господи! Ну не надо сейчас раскручивать бигуди! Еще только девять утра, а тебе в загс к четырем! Никак нельзя, чтобы он увидел тебя без прически!
Аллочка обиженно наматывала прядки обратно на пластмассовые трубочки и с вожделением поглядывала на пышное платье персикового цвета.
– Нет, Гутя, зря я все-таки тебя послушалась… – ворчала она. – Говорила же, надо, чтобы все, как у людей – платье белое, с декольте и с юбкой-вазоном, а на голове чтобы фата. А ты – «простенько, простенько»…
– Ну что ты такое говоришь, Аллочка! – тут же подскакивала рыжеволосая Варька, дочка Гути и племянница невесты. – Куда тебе фату громоздить? Ты себя в фате-то видела? Я хочу сказать, что это не современно в твои-то годы! А вот на парикмахерской ты зря сэкономила, надо было мастера пригласить.
Аллочка и сама теперь понимала, что с мастером было бы лучше, но когда она в первый раз услышала, сколько стоит свадебная прическа, то тут же решила, что на эти деньги они с Геннадием лучше съездят в свадебное путешествие. Пусть даже и не на Мальдивы, а всего-навсего в родную деревню, но зато замечательная экономия получится со всех сторон: и деревенских за свадебный стол приглашать в город не нужно – отметят там, на месте, и деньги сохранятся. Это только сейчас Аллочка вспомнила, что деньги-то все равно Гутины, так что можно было и выкроить на парикмахерскую. А то иди теперь в загс с этими овечьими клочками вместо прически.
