«Глупость – непростительный порок. Не незнание, прошу заметить, а откровенно дерзкий дефект мировоззрения. Незнание возможно исправить дополнительным изучением информации, а вот устоявшееся восприятие, которое взрастили изувеченным, не исправить ничем. Это жирный черный невус, глубоко проросший в самую плоть корнями. Не выжечь. Не замазать. Лишь вырезать…»
Скелл не выискивал его намеренно. В бездонной пучине социальной сети он, в очередной раз, просто кликал мышкой на первых попавшихся при поиске людей. И так, перебираясь от их друзей к друзьям их друзей снова и снова, остановился на сотой по счету странице, которая принадлежала некому молодому человеку. Зачастую жребий выпадал на страницы юных девушек, поэтому текущий выбор мужчину даже немного разочаровал.
На Скелла с фотографии профиля смотрели беззаботные голубые глаза из-под массивно нависающих надбровных дуг. Натуральный блондин с высоким, слегка жирноватым лбом и курносым коротким носом улыбался, будто бы говоря всем вокруг: «Хэй! Я уверен в себе и люблю свою жизнь!»
Натянутая улыбка и напряженный взгляд – вот то, что было заметно глядящему глубже. Тому, кто умеет не только смотреть, но и видеть.
Профиль парнишки оказался открытым и доступным для всякого гостя, бороздящего просторы интернета. «Стена» его аккаунта пестрила всяческими шутками, посвященными видеоиграм. Он просто обожал шутеры на военную тематику.
Скелл бесшумно выдохнул.
Сплошная досада от предвкушаемой скуки. Однако, любимое дело – это все равно любимое дело, и скоро ни пол, ни увлечения, ни возраст этого пользователя не будут важны…
Отвратительный день. Так нарек его Леон Коннор, только что вернувшийся домой из парка. Он искренне надеялся, что прогулка с Артуром, его приятелем, поможет поднять настроение. Ведь Артур – единственный, кто понимает его. Единственный, с кем можно поговорить, будучи собой, а не притворяясь кем-то правильным. Тем, кого желает видеть мама, тем, кого желает видеть Мерилин.
«Ненавижу. Ненавижу тебя, Мерилин!» – Леон с силой швырнул рюкзак в светло-кремовый шкаф. Ударившись о стенку, тот стек на серый ковролин рядом с вчерашними носками.
Глухо зарычав, Коннор упал увесистой задней точкой в компьютерное кресло, которое сразу же отозвалась слабым скрипом напрягшихся шурупов. Парень злился. Очень злился. Разговор с давней подругой не покидал его головы. Пускай проходил он методом переписки через «Хэппихай» – популярную социальную сеть, Леон мог поклясться, что слышал насмешливую токсичную интонацию Мерилин у себя в голове.
– Ты серьезно бросил университет?! – писала она. Наверняка в этот момент ее крупные карие глазища по ту сторону монитора округлели от непонимания и возмущения.
Еще бы, Мерилин у нас золотая девочка. Окончила старшую школу со значком Национального Почетного Общества. Ее приняли во все учебные заведения, в которые она отправляла документы. Она выбирала, хлопотала по вопросам получения стипендии. В общем, страна таких не забывает. Разумеется, своенравный жест Леона пронзил ее в самое сердце. Если такой булыжник вообще возможно чем-либо пронзить.
– Ну да, – отвечал ей Леон. – Я не хочу этим заниматься. Не хочу тратить время на то, что мне не нравится.
– Но твоя мать уже заплатила за год учебы!
– Ой, это был ее выбор, – рефлекторно отвел глаза от монитора парень. Ему почему-то вспомнилось, как Мэри смотрела на него по видеосвязи во время очередной тёрки. Такой прожигающий ведьминский взгляд сложно было вынести обладателю неподготовленной психики. Единожды встретившись с ним, невозможно было не видеть его в фантазии всякий раз, когда приходило гневное письмо от девушки.
