Эрик
Когда мне было
семь лет, мой отец, норвежский король Густав фон Хольберг,
собственноручно составил для меня распорядок дня, достойный
наследника престола - помимо ежедневных занятий по фехтованию,
стрельбе, конной езде, изучению иностранных языков и рисованию,
моей прямой обязанностью являлась полнейшая готовность к выходу в
свет уже к семи утра, даже если я никуда не собирался. Время от
времени мама пыталась меня защитить, однако не было ни одного раза,
чтобы отец к ней прислушался.
- Густав, прошу, - увещевала мама, -
ему всего семь лет.
Восемь, девять... он никогда не
делал мне послаблений.
- Характер воспитывается с детства,
- отвечал король, не отрываясь от рабочего компьютера.
В тот раз, как и каждый
предшествующий, красивое лицо моей матери залилось багровой
яростью.
- Ты хоть когда-то сможешь
прислушаться ко мне? Понять, что я чувствую?
- А вот то, что ты чувствуешь, -
отец с не меньшей злобой захлопнул ноутбук, - меня волнует в самую
последнюю очередь.
Вообще, они редко были в ладу между
собой. Очень редко.
Мать поджала губы.
- Эрик еще маленький! Он не должен
выполнять любые твои приказания, особенно те, что лишены всяческой
рациональной подоплеки!
Король, вопреки происходящему, очень
спокойно произнес:
- В этой стране мой приказ - Закон.
Исполнять его должен каждый. А если Эрику что-то не нравится, пусть
придет ко мне и скажет об этом собственнолично.
Он так говорил, потому что знал -
этого никогда не будет. Я не смогу перед ним бить поклоны, даже
если от этого будет зависеть моя жизнь.
Очередное утро, очередной ранний
подъем. Как и моя мать, я не видел в них смысла, но исполнял без
единого промаха, ведь мне было слишком хорошо известно, чего может
стоить отцовское недовольство. То утро - серое, пустое, как моя
жизнь, - почти ничем не отличалось от вереницы предыдущих.
Единственное отличие - сегодня мой утренний подвиг был еще более
бесполезным, так как это был мой выходной, условный, конечно.
Сегодня занятия начинались не в восемь, как обычно, а в двенадцать,
что дало бы мне прекрасную возможность отдохнуть. Только не в этой
жизни.
Пребывая в раздумьях, чем занять
пять бесполезных часов, я решил совершить утренний променад в
сторону кухни - и это было правильное решение. Там находился один
из немногих человек, встрече с которым я мог обрадоваться.
Брианна.
Повзрослев и поняв, что в то время
ей было от силы лет двадцать пять, в детстве я считал её достаточно
пожилой - ведь станет ли юная девушка работать кухаркой? А Брианна
работала, и готовила она изумительно.
- Доброе утро, маленький принц, -
девушка приветливо мне улыбнулась. Мне так нравилось это обращение,
что я просто не мог заставить себя это пресечь. А ведь ее могли
изгнать из страны за фамильярность с особью королевской крови.
- В этот утренний час я решил
подкрепить свои силы на ближайшее время, - серьезно объявил ей,
усаживаясь на обитый сиреневым атласом стул. Девушка спешно
расставляла для меня приборы, а я обратил внимание на манящий запах
запечённой утки. Настроение стремительно улучшалось.
- Вы так похожи на моего брата, -
мечтательно произнесла Брианна после минуты молчания, выкладывая
мясо на тарелку причудливым узором, - он тоже с утра похож на
маленького, заспанного, лохматого котёнка... извините, принц, -
смутилась девушка, а я невольно пригладил взъерошенные волосы - а
ведь около получаса приводил их в порядок.
Мне уже не единожды приходилось
слышать о младшем брате Брианны, моем погодке, но я промолчал, и
девушка продолжила:
- Я уже полтора года его не видела,
- тоскливо прошептала она, и так был грустен и печален её вид, что
я даже положил назад на тарелку только что взятое оттуда утиное
крыло. Моя подруга - британка, и её брат вместе с родителями
остались в Британии.
