Впервые я увидел и запомнил 18-летнего Александра Бубнова, побывав в 1974 году на международном турнире в Ташкенте, где юношеская сборная СССР заняла первое место. Играя в центре обороны, он выделялся своим высоченным ростом, мощью, ошибок не допускал, и не было ничего удивительного в том, что его футбольная карьера сразу же пошла по возрастающей. Он стал чемпионом Европы в составе молодежной сборной, на протяжении пятнадцати сезонов выступал за столичные «Динамо» и «Спартак», трижды получал золотую медаль чемпиона страны, был обладателем Кубка Советского Союза, провел свыше сорока матчей за сборную СССР.
И теперь, читая его книгу, я словно бы вернулся в памяти на четыре десятилетия назад, в ту редакционную комнатку журнала, где я работал и куда пригласил молодого динамовского защитника Бубнова, чтобы взять у него интервью. Он пришел. Сел у моего стола, и тут начался театр одного актера. Я слушал монолог игрока, который он сам же и обозначил: «Не хочу жить по законам стаи». Бубнов отстаивал понимание своего места в команде, смело говорил о негативных явлениях в футболе. Тогда, в середине 70-х, это было нечто, нонсенс! И я сказал ему об этом. Мол, если ты, Саша, станешь и дальше высказываться в том же духе, не играть тебе на высшем уровне. Просто не дадут. Но он похлопал по своим могучим, обтянутым джинсами бедрам и, нисколько не сомневаясь в правоте сказанного, ответил: «Вот пока они меня держат (гул от этого похлопывания по бедрам, наверное, был слышен и в коридоре), я могу говорить все, что считаю нужным».
Много бурной футбольной воды утекло с тех пор, много случилось футбольных кораблекрушений. А игроки остались. Потому что у самых лучших из них доказательства всегда одни и те же – сама игра. На 50-летии Бубнова, в банкетном зале, я прочитал свое стихотворение, посвященное юбиляру.
Футбольные годы свистят,
Как в шторм паруса на мачтах.
Сегодня твои пятьдесят —
Эхо великих матчей,
Которые сыграны были
Под рев турбинный трибун.
Болельщики их не забыли,
И, значит, ты снова юн.
И годы не властны над вами,
Союзных времен игроки,
С известными всем именами,
И каждое – с красной строки.
Защитники, хавы, инсайды,
Отважные стражи ворот,
Мениски, ахиллы, офсайды, —
Вот так она, жизнь, и идет.
Но есть в этой жизни основа,
Которой не время в запас.
И так это здорово – снова
Увидеть здесь вместе всех вас:
Спартаковских звезд и «Динамо»,
Любимцев огромной страны.
Живите, как прежде, упрямо,
Вы гениями рождены.
Хотя, извини уже, Буба,
Играл ты порою и грубо,
Но помня при этом о чести
Команды, в которой все вместе.
И удивляться не стоит
Тому, что характер бойца
В бесславные годы застоя
Выдерживаешь до конца.
Тому, что живешь и хохочешь
Над слабаками взахлеб.
И говоришь, что хочешь,
Без экивоков, в лоб.
Шторм сокрушает мачты,
Когда чует страх в груди.
Я верю, главные матчи
Еще у тебя впереди.
10 октября 2005 года
Нынешним его главным матчем можно назвать исповедальный монолог, развернутый в целую книгу, сохранившим страсть и интонацию Бубнова, когда словно бы видишь его жестикуляцию, слышишь ни с чем не сравнимый взрывной его смех, сотрясающий радиоэфир и телевизионную аудиторию.
Он говорил, и повторяет сегодня: «Я не пессимист и не оптимист. Я – реалист». Конфликт у Бубнова не с игроками и тренерами, которым он выставляет после матчей собственные оценки, расходящиеся со статистикой игры, шокирующие тех, кто их от него получает. В футболе он живет по самому строгому счету, не допускающему обтекаемых суждений, компъютерной жвачки в СМИ, разнузданности в социальных сетях. И те, кто не выдерживает таких претензий, даже после своего очередного «срыва изображения» – дома или за рубежом, возмущаются, ссылаются на сдвиг по фазе в его психике. А сам он, окончивший Высшую школу тренеров с красным дипломом, дававшим прежде право работать с самыми престижными командами и сборной страны, остался невостребованным специалистом в той стае, по законам которой жить не хочет. И не может.
