Спи, милый принц

Умереть, уснуть. Спать.

Возможно, видеть сны…

Шекспир. «Гамлет»

Весь мир – это сон левиафана, и когда он проснётся, мир исчезнет.

Старая байка китобоев Кин-Кардина

Расчленёнка нынче была в моде.

Столичные газеты с удовольствием смаковали подробности, поэтому дом был оцеплен, и хмурые полицейские выстроились у кованой ограды. Но вездесущие мальчишки уже вовсю толкались на другой стороне улицы.

Прохожие на мостовой косились на особняк, дамы останавливались и делали вид, будто смахивают грязь с подолов, их кавалеры чинно ждали, и все они поглядывали на дом.

Николас едва не закатил глаза. Полицейские вроде как должны были никого не пропускать и не привлекать внимания, но вторую задачу они уже провалили. Проезжавшие экипажи притормаживали, и в окнах можно было увидеть любопытные лица, которые пытались рассмотреть, что же не так в Бархатном квартале Кин-Кардина.

Наверняка думали, что лорд Дотлер задолжал банку, вот за ним и пришли требовать причитающееся по закону. Давно ходили разговоры, что он прокутил наследство и собственное, и жены, и оставит детям одни долги.

Может, и лучше, если горожане будут так думать. Пока жаждущий славы сосед или горничная не расскажут, что произошло.

Подняв воротник пальто, Николас вылез из экипажа и широкими шагами направился к воротам дома Дотлеров.

Стоило отдать должное полицейским, они подобрались, когда он подошёл, и грубовато его окликнули. Но разобравшись, без вопросов пропустили.

Николас специально накинул пальто, скрывая форму дознавателя с нашитыми вдоль позвоночника змеиными косточками, но полицейские знали его в лицо. Впрочем, Управление дознавателей само по себе насчитывало не так много людей, все исключительно аристократы, и занимались они обычно тем, что выходило за рамки компетенции полиции.

Когда Николас начал работать, одним из первых дел пришлось разбираться с отравлением керавийского посла. Император уехал, и ситуация стала головной болью принца. Совет намекал на заговор, Корпус иностранных дел паниковал и пил вино, посла выхаживали лекари, одни юристы сохраняли спокойствие. Пришлось не спать несколько дней, но в итоге выяснилось, что у посла редкая аллергическая реакция, и травить его никто не хотел.

Международного скандала удалось избежать. И сейчас Николас вспоминал тот случай с тоской. Лучше бы полиция пришла к лорду Дотлеру из-за долгов.

Полицейские приоткрыли ворота, и Николас скользнул внутрь, догадываясь, что кто-то из мальчишек-газетчиков наверняка его приметил. О том, что в дело вмешались дознаватели, точно узнают.

Сад был пышным и ухоженным. На садовнике не экономили, несмотря на проблемы с финансами. Может, потому, что прекрасно понимали, что иначе пойдут разговоры. А так вроде бы приличный фасад, красивые цветы, старинный особняк.

На входе стоял ещё один полицейский. Николас нахмурился:

– А напарник где?

Должно быть двое.

Бородач ткнул пальцем в сторону кустов:

– Пошёл отлить.

– В кусты? Бездна, что за воспитание!

– В дом заходить не хочется.

Скверно. Сдержав вздох, Николас толкнул дверь, оказываясь внутри. Ясно, почему полицейские предпочитали лишний раз не соваться.

Дом был массивным и тесноватым. Повсюду горели зачарованные лампы, обстановка была старомодной, ремонт не помешал бы, но обои не отслаивались, хоть и выглядели местами потёртыми.

Тяжёлый металлический запах вызывал головокружение.

У подножия лестницы, которая вела на второй этаж, расползлась кровавая лужа. Ощущение было такое, будто ведро крови выплеснули на верхних ступеньках, она стекла потоком вниз и теперь докапывала.

– Проклятье, – пробормотал Николас.

Достал из кармана тонкие кожаные перчатки и натянул их. Звучно окликнул, из боковых комнат показалось двое бледных полицейских. В холле они приложили к ртам носовые платки.