Канун Нового года Винчестер
– Десять, девять, восемь!.. – громко считаем мы в гостиной Китти, моей подруги еще со школьных времен. – Три, два, оди-и-ин!..
Из телевизора доносится звон Биг-Бена.
– Люблю тебя, Бекка! – Олли подхватывает меня на руки.
– И я тебя! – счастливо отвечаю я.
Вместо телевизора включают музыку. В гостиной начинаются танцы. Все поют. Где-то взлетают к небу фейерверки. Замечаю, как с другого конца комнаты за мной и Олли наблюдает Джо, и зову его к нам. Он улыбается, но его тут же утягивает прочь восторженная подруга Китти.
На часах уже три, когда Олли, Джо и я, пошатываясь, возвращаемся в дом моих родителей. Мы срезаем дорогу через заливные луга. Гладь реки блестит в свете луны. Я распеваю «Happy New Year», а Олли зажимает мне рот ладонью, говоря, что нас арестуют.
– А вдруг это будет весело? – отпихиваю его я. – Джо, скажи, с кем это ты провел весь вечер?
Олли за руку оттаскивает меня от края берега.
– Ага, я тоже заметил. Отхватил себе милашку, Лоусон.
– Как ее зовут? Или не помнишь? – Я икаю.
– Ее зовут Джульетта.
Олли поворачивается к Джо.
– Так почему ты не с ней, Ромео?
Китти уговаривала остаться у нее на ночь, но у нас с Олли были другие планы: мои родители уехали, а сестра, Пиппа, ушла, поэтому дом оказался в нашем полном распоряжении.
– Ромео, Ромео… – Я неуклюже пытаюсь изобразить сцену на балконе.
– Не захотел, – пожимает плечами Джо. – Хотя номерок все же взял.
– Ромео, где ты?..
– Бекка, заткнись. – сердится Джо.
– Где же ты, Ромео? – заканчиваю я, прокручиваясь вокруг фонарного столба.
– Господи, ну и зараза, – смеется Олли.
– Давай сделаем вид, что мы ее не знаем, – предлагает Джо.
Попав наконец-то домой, мы решаем еще немного посидеть: покурить и выпить чего-нибудь под шоколадное печенье. Мы втроем теснимся на скамейке в вымощенной камнем части родительского сада. Я сижу посередине.
– За нас, – говорит Олли, когда мы поднимаем бокалы.
– За нас, – повторяем мы с Джо.
Олли, Джо и я живем в одной квартире в районе Бристоля под названием Клифтон. Учимся в университете, на втором курсе. Джо пошел в медицину, а наша с Олли специализация – английский. Встречаемся мы, кстати, уже почти год. По-настоящему я обратила внимание на Олли только во время второго семестра, после концерта его группы «Стэнли» в баре студенческого профсоюза. Олли играл на клавишных. Высокий, стройный, в мешковатых джинсах и темно-синей кофте, которая почему-то смотрелась на нем очень даже круто. Светло-каштановые волосы ниспадали мягкими прядями на лоб. Играя, Олли поворачивался к ослепительно-рыжей вокалистке в коротеньком черном платье и ажурных колготках, временами улыбаясь ей с хитринкой в глазах. И мне вдруг захотелось оказаться на ее месте. Я должна была привлечь его внимание, поэтому решила действовать. На следующий день перед семинаром по английскому я вымыла и уложила длинные густые волосы, нанесла на лицо тональный крем, основу, румяна, подкрасила ресницы тушью… надела замшевую мини-юбку, бюстгальтер от «Вондербра», кофточку с глубоким вырезом и ковбойские сапоги. Люблю их – каждый раз выручают. Конечно же, из-за столь тщательных приготовлений я не уследила за временем – влетела в полную аудиторию вместе с еще одним опоздавшим и увидела свободное место… как раз рядом с Олли. Это была сама судьба! Рванув к парте, я швырнула на нее книги и уселась…
– Скоро обратно в Бристоль, – неуверенно произносит Джо.
– Ой, давайте не будем сейчас об этом, – отзываюсь я. – Работа. Тьфу. – Я делаю глоток воды.
– Ты не работаешь, – как всегда, прохладно и четко замечает Джо. Пьяным он выглядит редко.
