– Госпожа! Госпожа! – Девичий
настойчивый голос жужжанием въедался в мозг, вырывая из липкого
забытья. Первой вернулась боль. Только вот в этот раз боль
ощущалась в правой половине лица, правом локте и правой же лодыжке.
Странно. Обычно боль накатывала волной, например в ухе, и неслась
по всему телу, ощущаясь каждой клеточкой и нанизывая на себя всю
меня.
Но и это в последнее время редко, я
же на специальных препаратах. Мозг проворачивался быстрее обычного
и разом вынырнув из дурмана открыла глаза.
– Госпожа? – Надо мной склонилось
чумазое лицо юной девушки. На щеке - грязь, на голове застиранный
до серого цвета чепец. Глаза широко раскрыты от испуга или
удивления.
Закрыла глаза. Понятно. Очередное
погружение в бредовое состояние. Пора бы уже привыкнуть. То давно
усопшие родные приходят в гости, сейчас вот это. Только вот боль.
Очень необычная и не такая мучительная. Наверное сейчас сделают
укол. Или только что сделали.
– Кони понесли, Гойко велел нам
прыгать. Сам то он ушел в деревню за подмогой. Мы малость не
доехали. – Причитания, перемешанные с всхлипываниями заставили
открыть глаза. Видение чумазой девчушки никуда не делось. Она по
прежнему нависала надо мной, размазывая сопли и слезы по грязному
лицу.
И тут в нос ударил аромат свежей
травы, цветов, леса и соленый воздух. За время болезни забыла как
это бывает. Казалось, его можно пить вместо воды. Опасаясь острой
боли втянула ноздрями воздух и зажмурилась от удовольствия. Вот оно
- счастье! Вкусное, сладкое и всепоглощающее.
– Я это, тутова рядом ручей, я
сейчас юбку то свою порву, да намочу. А следом Вас и обмою. –
Первая мысль - тебя выгонят с работы без отработки. А вторая
заставила закрыть глаза, и покрепче сжать зубы, чтобы не закричать
от ужаса. Кажется это не сон, и не бред. Потому что слезинка упала
мне на руку, и я чувствовала ее кожей. А еще легкий ветерок, что
подняла девушка убегая от меня. Видения до этого не были столь
материальными. Или это новый виток?
Воспользовавшись одиночеством,
сделала глубокий резкий вдох. Боли нет. Открыла глаза и приподняла
голову. Лежу на траве, место походит на поляну. Осторожно повернула
голову. Боли нет. Слева… закружилась голова, метрах в десяти обрыв
и зелено-синее море! Захватило дух, а помимо запахов вернулись
звуки. Какая-то мошка упорно жужжала под ухом, затем замолчала и я
почувствовала укус в лоб. Как это прекрасно!
Слева, от моря доносился шум волн,
разбивающихся о преграду. Такой далекий, любимый и до слез
знакомый. Справа шумели деревья, доносились крики птиц, и легкий
ветерок освежал тело.
Я все еще спорила с собой, бред это,
или явь? Решение не находилось, тогда я попробовала пошевелить
левой рукой. Получилось! Сжала в кулак. Выпрямила. И в конец
осмелев поднесла ее к лицу. Нет, пожалуй это все же бред. Я давно
такого движения не могла сделать. Но главное - вид руки. Белая,
почти прозрачная упругая кожа. Тонкие пальцы, с коротко
остриженными ногтями и траурными каемками под ними. Мои руки я
запомнила другими.
Что же это со мной? Вместо палаты
хосписа, я оказалась на поляне возле моря. Как? Нет, пока могла, я
отвлекалась проглатывая романы о попаданках. Неужели?...
Додумать не дала подбежавшая
девчушка. Темные волосы выбились из-под чепца. Зеленовато-серая
рубаха, заправлена в длинную рваную коричневую юбку до пят. Сколько
ей лет? Четырнадцать? Если и больше, то не на много.
– Госпожа! Дайте ка оботру грязь. –
Она бесцеремонно шлепнула холодную мокрую тряпку мне на лоб.
Приятно! И начала елозить ей по моему лицу. Как же я соскучилась по
обычным ощущениям. А ещё она не смотрит дежурным взглядом, в
котором нет ни сочувствия, ни теплоты, но и жалости нет. Просто
такая работа.
