-- Богиня Сехмет, помоги Амине найти
дорогу в царство живых. – Вера Васильевна болезненно пришла в себя
и первое, что услышала её озадачило. Голова болела, к горлу
подкатывал спазм. Во рту противная сухость и плюс ко всему
удушающая жара.
Вера Васильевна осторожно открыла
глаза и осмотрелась. Она лежала на кровати, покрытой лёгким
прозрачным балдахином. Рядом на стуле сидела молодая женщина.
Черные прямые волосы до плеч, с вплетенными в локоны бусинами.
Глаза жирно обведены чёрным, тени синего цвета, румяна на скулах и
розовый блеск на губах.
Одета женщина была в лёгкую
полотняную облегающую белую рубашку на бретелях, которая начиналась
под грудью. Небольшая грудь при этом открыта. От шеи до груди на
незнакомке было надето массивное украшение в виде круглого
воротника из цветной эмали.
Тело женщины было скорее хрупким.
Тонкие запястья и руки, крохотные ладони, узкие плечи. Какая-то
фарфоровая статуэтка.
– Пить – прошептала Вера Васильевна
и тут же другая, почти обнаженная девушка, вся одежда которой
составила набедренную повязку, осторожно подняла полог. Затем
приподняла голову Веры Васильевны и по капельке стала вливать
терпкий настой из трав ей в в рот.
– Амина! – глаза одетой женщины
распахнулись в недоумении. Она прижала ладони к губам и беззвучно
застыла.
– Вы кто? – Вера Васильевна поборов
слабость скосила глаза. Голова требовала ответы на то, что видят
глаза. А разумных ответов не находилось.
Последнее что помнила Вера
Васильевна - бунт, в исправительной колонии, где она работала
врачем. События развивались стремительно. Вначале несколько
выстрелов, потом крики, затем уже вся колония загудела. Раздался
телефонный звонок и Петрович, начальник колонии, коротко произнёс
"бунт", а затем добавил:
– Закройся и сиди тихо. Никому не
открывай – а потом положил трубку.
Она в свои пятьдесят пять многое
повидала. Ещё сопливой девчёнкой пришла в тюрьму на работу, по
распределению, и так в системе и осталась. Работала в женских
зонах, а перед пенсией перебралась на более спокойное место -
колонию для малолетних преступников. Поэтому паники совсем не было.
Все бунты рано или поздно подавляются. Надо только набраться
терпения и действовать по давно отработанной инструкции.
И тут перед глазами вспыхнули кадры,
как в замедленной съёмке. Дверь с грохотом отлетает в сторону и
внуть заходят подростки с оружием в руках. А глаза у них
стеклянные. И последняя мысль проносится в мозгу, перед
наступлением темноты: "на крест в тюрьме руку не поднимут. Это
закон!"
– Я - Ифе, мы подруги с детства. Ты
в очередной раз поссорилась с мужем, бежала куда-то по улице, и не
осторожно попала под колесницу. Сегодня четверный день, как ты не
приходишь в себя. Анхер, твой муж, очень переживает за тебя.
Приходили доктора, сказали, что кости целы, но по-видимому удар
пришёлся на голову. Они сказали, что ты заблудилась и возможно
пошла по дороге в царство мёртвых. Единственное, что может помочь,
это звать тебя обратно. И мы с Анхером попеременно сидели,
разговаривали с тобой и звали вернуться к нам. – услышанное ответов
не прибавило, а наоборот, сильно озадачило Веру Васильевну.
Во первых муж. Своего она схоронила
десять лет назад - пьяный водитель сбил его насмерть на пешеходном
переходе. Во вторых, колесница. Это что-то, запряженное лошадьми?
Да? И врачи, которые сочли что она пошла в царство мёртвых. Это те,
которые в пандемию на дистанте учились?
Подруги Ифы, которая ходит с голой
грудью, у неё тоже нет. Да и эта совсем ещё девочка. Кожа упругая и
подтянутая, никаких морщин. Кто ты, девочка? И зачем пытаешься меня
обмануть? А ещё эта невыносимая жара. И песок, который скрепит на
зубах, забивается в нос и глаза.
