Длинный коридор восьмигранного
сечения казался белоснежно-ярким. Плазменный свет исходил ото всех
стен, пронизывая пространство.
Одинокая тень проскользнула на
большой скорости и мгновенно замерла у шлюза. Ее контуры стали
отчетливыми. Песочно-оранжевые доспехи как панцирь покрывали всё
тело.
Дверь разошлась по восьми сторонам,
технично раскрываясь от центра. Грозная фигура сорвалась с места,
продолжая путь. Ее массивная обувь не касалась пола – будто парила
в воздухе.
Красный энергетический экран впереди
погас, открывая проход в овальную комнату размером десять на
двадцать крат (1 крат = 1,72 метрам). Пропустив путника, он тут же
вспыхнул ярко-зеленым цветом, что означало крайнюю степень
опасности: доступ для посторонних отныне закрыт.
Убранство комнаты и кристальная
чистота подчеркивали пустоту и безжизненность. Голые стены
переливались от оранжевого к алому. Овальный прозрачный стол
занимал половину пространства. На дальнем конце располагался
полупрозрачно-красный шар диаметром ровно в один крат. Ни одного
лишнего элемента.
Шар бесшумно развернулся,
преобразившись в облако-кресло. Пожилой мужчина хлипкого
телосложения поднял глубоко-посаженные глаза, скрестив руки на
груди. Ярко выраженная тревога на его бледном лице неестественно
сочеталась с безмятежной обстановкой в помещении.
– Приветствую Наместника! – мысленно
отозвался гость.
– Тритон, не время для формальностей,
– хмуро ответил хозяин комнаты. – Отключайся от мыслеполя. Наш
разговор слишком конфиденциален, чтобы пользоваться традиционным
общением.
Шлем на голове гостя раскрылся,
спрятавшись за доспехи на шее. Посетителем был мужчина средних лет
крепкой стати. Его темные волосы казались неуместной ошибкой в этом
«правильном» светлом тоне окружения.
– Боишься, что кто-то может
подключиться к нашей мыслелинии? – неожиданно громко спросил Тритон
и огляделся, ошарашенный эхом своего голоса: как же всё-таки дико
общаться человеческим языком!
– Предпочитаю подстраховаться, –
хрипло ответил Наместник. – Не хочу сеять панику среди служителей.
Поэтому операция «Гравитация» будет проходить в режиме
сверхсекретности.
– Саймон, могу я сообщить супруге и
детям о своей миссии?
Наместник задумчиво откинулся на
полупрозрачно-красную спинку облака-кресла и закрыл лицо
руками.
– Я ведь не знаю, вернусь обратно или
нет, – тихо добавил Тритон. – Обитатели третьей планеты
варвары, если я попаду в их руки…
– От этого зависит судьба галактики,
– Саймон открыл лицо и пристально посмотрел в карие глаза
подчиненного. – Можешь ли ты быть уверен в своем сыне Адонисе? Меня
пугает его безрассудная храбрость.
– Безрассудная? – переспросил Тритон
прищурившись. – Разве храбрость бывает иной?
– Нет, и оттого она опаснее для
истинных ценностей человеческого рода. Храбрость выходит за рамки
Правил. Правил достойного поведения служителей Содружества.
– Зачем тогда ты меня назначил на эту
операцию?
– Действительно, зачем? – словно
сомневаясь в своем решении, проговорил Наместник и тяжело поднялся
с кресла.
Сделав несколько человеческих шагов
по зеркальному полу, он подошел к столу и обвел руками круг в
пространстве. Над прозрачным столом возникла объемная голограмма
четырехугольной пирамиды. Хотя ее грани не превышали размера
вытянутой руки, там четко прорисовывались мелкие детали. Со стороны
виднелись идеально ровно выложенные гранитные блоки уже слегка
подверженные влиянию беспощадного времени.
– Тебе известны истинные размеры
этого сооружения предков? – неожиданно спросил Саймон.
– Нет.
– Сто тридцать три крат основание и
восемьдесят пять – высота.
– К чему этот разговор?
– Кто, по-твоему, готов подняться
туда без подстраховки и в режиме полной маскировки? Кто сунется в
логово варвара, зная, что в случае провала, за ним не придут? И кто
рискнет сесть в небывалую песчаную бурю?
