Сердечный приступ разделил жизнь на
«до» и «после». Была зрелой женщиной пенсионного возраста, а стала
нелюбимой дочерью барона Перехвалова. Лишенной магии, наследства и
права голоса. Такую не жалко принести в жертву интересам семьи. То
есть выдать за престарелого, но жутко богатого соседа.
Я на такое не согласна!
Уж лучше призвать дракона,
прозванного чудовищем Кундана. Стать его женой в обмен на
возможность начать новую жизнь в новом мире. На моих условиях.
Взаимовыгодный договор, ничего более. Главное, не влюбиться
по-настоящему. Но как это сделать, если чудовище все больше
напоминает прекрасного принца?..
***
Осень подкралась как-то незаметно.
Осень природы позолотила листья на дубе под окном, иссушила траву и
принесла холодные ветра. Осень жизни посеребрила виски, расшатала
здоровье, но закалила характер.
Как там говорится: что не убивает,
делает нас сильнее?
Точно про меня.
За свои шестьдесят с приличным
хвостиком, невзирая на трудности и преграды, я сумела вырастить и
поставить на ноги троих детей, получить несколько государственных
наград и занять пост главы администрации. Пусть сельской, но все
же. Состоялась я и как личность, и как женщина, и как мать.
Вот только…
Дети выросли, разъехались по разным
городам. У них свои семьи, свои заботы и интересы. Я горжусь каждым
из них и радуюсь редким приездам. А то, что детям часто не до меня,
понимаю и принимаю как данность.
Без мужа осталась того раньше.
Младшему сынишке едва исполнилось пять, когда Егор нашел другую.
Любовь всей жизни. Я препон чинить не стала. Ни его уходу, ни
общению с детьми. Ну, а то, что молодуха бросила его через три года
совместной жизни, так сам виноват. Как и в том, что дети уход из
семьи ему так и не простили. Сейчас всеми брошенный и забытый Егор
живет где-то на окраине и попивает горькую. Периодически звонит мне
на работу и домой, чего-то там требует, непонятно чего.
Не звонит, вру, звонил прежде.
Пока была при должности и бегала,
точно молоденькая, была нужна. А как прихватил инсульт прямо на
рабочем месте, так и звать как, забыл. В больнице ни разу не
появился. После тоже. Первое время ухаживали дети и коллеги. Да
только не люблю быть никому в тягость. Не по мне это.
Выкарабкалась, справилась. Где наша не пропадала.
Н-да, только вот левая часть тела
теперь будто не моя.
Уголок губ уныло обвис, рука
болтается плетью, а нога едва двигается, будто деревянная. Впервые
увидев в зеркале эдакую «красоту», я обозвала себя Бабой Ягой. Но
от сторонней помощи и сиделок отказалась. Как и от должности.
Ну, куда я такая вся растакая?
Пришла пора уступить дорогу молодым.
Кандидаты на место нашлись быстро. Бойкие, полные рабочего запала,
идейные.
А меня сегодня проводили на
пенсию.
На заслуженный покой, о котором я не
мечтала. Казалось, еще вчера порхала как бабочка, а сегодня
превратилась в унылую, с трудом передвигающуюся гусеницу.
Неудивительно, что дети и бывшие коллеги относятся теперь как к
дряхлой старухе, не способной сготовить для себя чашку чая.
Вон, и посуду после застолья сами
убрали.
И холодильник едой забили так
плотно, как будто я слона держу в ванной. И цветов надарили гору.
Ваз не хватило, пришлось в трехлитровых банках расставлять по
периметру комнаты. Глядя на все это пахучее безобразие, я отчего-то
подумала о кладбище. А ведь я еще живая, хоть и не слишком
молодая.
Звонок в дверь вырвал из глубокой
задумчивости.
Светланка, что ли, опять сумочку
забыла? Или Игорек решил-таки подарить новый тонометр, хотя я три
раза отказалась. А, может, соседка пришла за солью?
Кое-как дошкандыбав до двери, я
выглянула в глазок и привычно поинтересовалась:
— Кто там?
— Водопроводчики! — гаркнул
здоровенный парень бандитской наружности. Двое таких же в
спортивных костюмах маячили за его спиной. — Водопровод пришли
починить.