(старенькая) Удаленькая жена дракона

Сердечный приступ разделил жизнь на «до» и «после». Была зрелой женщиной пенсионного возраста, а стала нелюбимой дочерью барона Перехвалова. Лишенной магии, наследства и права голоса. Такую не жалко принести в жертву интересам семьи. То есть выдать за престарелого, но жутко богатого соседа.

Я на такое не согласна!

Уж лучше призвать дракона, прозванного чудовищем Кундана. Стать его женой в обмен на возможность начать новую жизнь в новом мире. На моих условиях. Взаимовыгодный договор, ничего более. Главное, не влюбиться по-настоящему. Но как это сделать, если чудовище все больше напоминает прекрасного принца?..

***

Осень подкралась как-то незаметно. Осень природы позолотила листья на дубе под окном, иссушила траву и принесла холодные ветра. Осень жизни посеребрила виски, расшатала здоровье, но закалила характер.

Как там говорится: что не убивает, делает нас сильнее?

Точно про меня.

За свои шестьдесят с приличным хвостиком, невзирая на трудности и преграды, я сумела вырастить и поставить на ноги троих детей, получить несколько государственных наград и занять пост главы администрации. Пусть сельской, но все же. Состоялась я и как личность, и как женщина, и как мать.

Вот только…

Дети выросли, разъехались по разным городам. У них свои семьи, свои заботы и интересы. Я горжусь каждым из них и радуюсь редким приездам. А то, что детям часто не до меня, понимаю и принимаю как данность.

Без мужа осталась того раньше. Младшему сынишке едва исполнилось пять, когда Егор нашел другую. Любовь всей жизни. Я препон чинить не стала. Ни его уходу, ни общению с детьми. Ну, а то, что молодуха бросила его через три года совместной жизни, так сам виноват. Как и в том, что дети уход из семьи ему так и не простили. Сейчас всеми брошенный и забытый Егор живет где-то на окраине и попивает горькую. Периодически звонит мне на работу и домой, чего-то там требует, непонятно чего.

Не звонит, вру, звонил прежде.

Пока была при должности и бегала, точно молоденькая, была нужна. А как прихватил инсульт прямо на рабочем месте, так и звать как, забыл. В больнице ни разу не появился. После тоже. Первое время ухаживали дети и коллеги. Да только не люблю быть никому в тягость. Не по мне это. Выкарабкалась, справилась. Где наша не пропадала.

Н-да, только вот левая часть тела теперь будто не моя.

Уголок губ уныло обвис, рука болтается плетью, а нога едва двигается, будто деревянная. Впервые увидев в зеркале эдакую «красоту», я обозвала себя Бабой Ягой. Но от сторонней помощи и сиделок отказалась. Как и от должности.

Ну, куда я такая вся растакая?

Пришла пора уступить дорогу молодым. Кандидаты на место нашлись быстро. Бойкие, полные рабочего запала, идейные.

А меня сегодня проводили на пенсию.

На заслуженный покой, о котором я не мечтала. Казалось, еще вчера порхала как бабочка, а сегодня превратилась в унылую, с трудом передвигающуюся гусеницу. Неудивительно, что дети и бывшие коллеги относятся теперь как к дряхлой старухе, не способной сготовить для себя чашку чая.

Вон, и посуду после застолья сами убрали.

И холодильник едой забили так плотно, как будто я слона держу в ванной. И цветов надарили гору. Ваз не хватило, пришлось в трехлитровых банках расставлять по периметру комнаты. Глядя на все это пахучее безобразие, я отчего-то подумала о кладбище. А ведь я еще живая, хоть и не слишком молодая.

Звонок в дверь вырвал из глубокой задумчивости.

Светланка, что ли, опять сумочку забыла? Или Игорек решил-таки подарить новый тонометр, хотя я три раза отказалась. А, может, соседка пришла за солью?

Кое-как дошкандыбав до двери, я выглянула в глазок и привычно поинтересовалась:

— Кто там?

— Водопроводчики! — гаркнул здоровенный парень бандитской наружности. Двое таких же в спортивных костюмах маячили за его спиной. — Водопровод пришли починить.